Дебора Харкнесс - Книга Жизни [litres]

«Диана тоже изменилась. Эти длинные волосы медного оттенка делают ее больше похожей на мать», – сказала Эмили, заметив самые впечатляющие перемены в своей, пусть и неродной, племяннице.

Диана зацепилась за выбоину в камне и споткнулась. Мэтью тут же протянул руку, уберегая ее от падения. Прежде Эмили считала поведение Мэтью обычным вампирским стремлением окружить сверхзаботой тех, кто им дорог. Состояние призрака обострило ее проницательность. Эмили поняла, чем вызвана такая сверхзабота. Мэтью с необычайной чуткостью улавливал малейшие изменения в лице Дианы, каждое колебание ее настроения. Стоило ей слегка устать или проголодаться, как Мэтью уже это знал. Однако сегодня забота Мэтью показалась Эмили более целенаправленной и обостренной.

«У Дианы не только волосы изменились. – Лицо Филиппа приняло благоговейное выражение. – Диана носит ребенка. Ребенка Мэтью».

Эмили тщательнее присмотрелась к племяннице. Среди прочего смерть усилила ее способность видеть и чувствовать правду. Филипп увидел лишь часть правды, касающейся состояния его невестки.

«Ты хотел сказать „детей“. Диана беременна двойней».

«Двойня», – таким же благоговейным тоном произнес Филипп.

Как всегда, появление жены поколебало его спокойствие.

«Смотри, их встречают Изабо, Сара, Софи и Маргарет».

«Филипп, что теперь будет?» – спросила Эмили, на сердце которой стало еще тяжелее, ибо она предчувствовала дальнейшее развитие событий.

«Окончание. Начало, – уклонился от прямого ответа Филипп. – Перемены».

«Диана терпеть не могла перемены», – сказала Эмили.

«Потому что ее страшит то, кем она должна стать», – ответил Филипп.

Вампиром Маркуса Уитмора сделал Мэтью. Было это в 1781 году. После ночи своего превращения Маркус успел повидать более чем достаточно ужасов. Однако ни один из них не шел в сравнение с сегодняшней пыткой: сообщить Диане Бишоп, что ее любимой тетки Эмили Метер нет в живых.

Изабо позвонила Маркусу, когда он с Натаниэлем Уилсоном смотрели телевизор в семейной библиотеке. Там же, на диване, мирно спали жена Натаниэля Софи и их трехмесячная дочка Маргарет.

– Храм, – изменившимся голосом выдохнула Изабо. – Немедленно отправляйся туда.

Маркус безоговорочно подчинился приказу бабушки, задержавшись ровно настолько, чтобы позвать с собой двоюродного брата Галлогласа и тетку Верену.

Чем ближе к вершине горы, на которой находились развалины храма, тем светлее делался сумрак летней ночи. То был свет, излучаемый сверхъестественной силой. Маркус видел лишь сполохи между деревьями, но ему хватило и этого. Воздух был настолько густо пропитан магией, что у Маркуса волосы стали дыбом.

Затем он почувствовал запах вампира. Герберта из Орильяка. Второй запах принадлежал ведьме.

В каменном коридоре послышались легкие, но уверенные шаги, вернувшие Маркуса из воспоминаний о недавнем прошлом в настоящее. Тяжелая дверь, как всегда, открылась со скрипом.

– Привет, дорогая, – произнес Маркус, отрываясь от созерцания полей и холмов Оверни.

Запах вошедшей Фиби Тейлор напоминал ему аромат кустов сирени, что росли сразу за ярко-красной дверью дома его настоящих родителей. Тонкий и в то же время неотступный, этот запах символизировал надежду на весну, сменившую долгую зиму в Массачусетсе. Запах напоминал Маркусу понимающую улыбку давно умершей матери. Однако сейчас запах сирени ассоциировался у него только с этой молодой хрупкой женщиной. Хрупкость была обманчивой: Фиби обладала железной волей.

– Все пройдет хорошо.

Фиби встала на цыпочки и поправила ему воротник. Ее оливковые глаза были полны сострадания. Познакомившись с Фиби, Маркус стал одеваться строже. Футболки с эмблемами рок-групп сменились рубашками. И подписывался он теперь не «Маркус Уитмор», а «Маркус де Клермон». Так он представился Фиби, впервые придя к ней на работу. Через некоторое время он рассказал ей о вампирах, своем отце-создателе, чей возраст насчитывал полторы тысячи лет, о французском замке, полном опасных родственников по вампирской линии, и о ведьме по имени Диана Бишоп. Реакция Фиби граничила с чудом: она осталась рядом с Маркусом.

– Вот здесь ты ошибаешься, – запоздало отозвался Маркус, поцеловав ей руку; Фиби знала о Мэтью только с его слов. – Прошу тебя, держись рядом с Натаниэлем и остальными.

– Маркус Уитмор, в последний раз заявляю тебе: когда ты выйдешь поздороваться с отцом и его женой, я буду стоять рядом с тобой. По-моему, нам незачем дальше обсуждать этот вопрос. Или ты все же намерен? – поинтересовалась Фиби, протягивая ему руку.