Михаил Фиреон - Детектив Марк Вентура

Под открытым навесом летней кухни выдавали в патруль мягкий, свежевыпеченный с ароматными травами, хлеб, наливали из самовара во фляги сильно разбавленное кипятком и чаем вино. Перекинув ноги через широкие, сколоченные из массивных грубых досок скамьи, курили, вяло и ворчливо бормотали стражники ночной смены, устало обсуждали что-то, напористо порыкивали друг на друга, посмеивались над какими-то своими полицейскими сплетнями. Кто-то уже спал, положив голову прямо на стол, кто-то сидел в усталых раздумьях, никак не решаясь встать и пойти домой, кто-то бодрился, теребил сонных соседей.

Неподалеку от общего стола, на плотно утоптанной площадке, возвышалась тренога, под огромным нечищеным котлом едва тлел прогоревший за ночь костер. Вокруг, вместо скамеек были расставлены многочисленные чурбаки с приколоченными к ним досками. Несколько человек спали у костра между ними на сырой земле, кто прямо так, кто укрывшись от утренней росы с головой толстым войлочным плащом или пледом.

В глубине двора нарядной рыжей глазурью светлел, фасад полицейской комендатуры. Длинное двухэтажное здание с мансардами, белыми пилястрами, разделяющими просторные окна на втором этаже и квадратной башенкой с южного творца здания отстояло от ворот и проспекта Рыцарей метров на триста. Вдоль фасада тянулась живая изгородь из кустов шиповника, несколько веселых рябин росло прямо в упор к конам под самыми стенами.

Передав лошадей на конюшню в северной части плаца рядом с двухэтажным белым домом с низкими маленькими окошками, больше похожим на монастырские кельи или общежитие, чем на казенное учреждение, и оставив запись в ведомости, полицейские и студенты колонной прошли мимо навеса летней трапезной, вдоль бело-рыжего фасада и кустов шиповника и вошли в здание комендатуры через парадные двери.

— Мэтр Гицци — поджав плечи, заискивающе обратился лейтенант Турко к хмурому, широколицему полицейскому в низко надвинутой на лоб форменной лиловой шапочке, украшенной бронзовым ромбом. Услышав, что его зовут, капрал засопел и нахмурился еще больше, принял требовательный и недовольный вид.

— Добровольцы на уборку — продемонстрировал расслабленно опершихся о стену, едва держащихся на ногах студентов полицейский.

— А после вас самих убирать не придется? — строго покачал головой капрал, отвечающий за порядок и чистоту в помещениях и грозно обратился к задержаным — что, опять дебоширили?

— Нам на учебу, у нас лекции! — попытался, заныл, хвостист Прулле, но капрал Гицци схватил его за плечо и, толкнув к стене, грубо перебил.

— Вот полы помоешь, протрезвеешь и будут тебе лекции.

И, вручив студентам метлы, погнал их через боковую арочную дверь в проходной, идущий вдоль всего первого этажа коридор, мыть полы.

В холле внизу было сумрачно. Газовые рожки, что освещали его прошлой ночью, когда приехал детектив, не горели. Из просторного помещения с высокими окнами и потолком на второй этаж поднимались две соединяющихся над дверью, что вела на обратную сторону здания, лестницы. За высокими арочными окнами с широкими подоконниками, мимо которых, полицейские проходили, когда поднимались наверх, холодными зелеными тонами колыхалась на утреннем ветру тенистая зелень высаженных в аккуратном саду по обратную сторону здания густых кустов сирени. От улицы сад отделяла высокая чугунная, как в скверах на проспекте, изгородь, за ней просматривались плотно стоящие друг к другу серые дома, а над их крышами, на горе, на вершине серой скалы, в свете радостного утреннего солнца светлели грозные крепостные стены. Как помнил из путеводителя Вертура, это была крепость Гамотти. Построена она было еще пятьсот лет назад, в годы основания Гирты на высокой скале в устье реки так, чтобы прикрывать первые городские кварталы, что в те времена строились только по северному берегу реки от вторжения или обстрела с залива.

Несмотря на ранний час, в комендатуре уже было людно. Повсюду хлопали двери, перекликались хриплые голоса, проминаясь под множеством ударяющих в него сапог, громко скрипел потертый паркет. Спешили курьеры и вестовые, в кабинеты начальства уже выстроились очереди просителей и должностных лиц.

Выглянувшее из рассветной дымки, уже начинающее припекать утреннее солнце било в просторные окна, заливало длинный, от края до края здания комендатуры коридор, веселым летним светом. Отражалось в натертых ручках высоких дверей, начищенных кранах газовых рожков и блестящих латунных табличках с инициалами руководителей, названиями отделов и подразделений.