Нина Ненова - Контакты с утопленником

— Тина, ведь это вы подходили к моей комнате? — спросила я слабым голосом. Умоляюще. — Стояли под дверью, не так ли?

— Стояла за дверью, — отчаянно закивала она. — Стояла!

Рука ее взметнулась к стене вправо от ванны и… Погасила свет.

— Ой! Что… Тина, что вы делаете?

Я услышала, как она идет ко мне в непроглядно разлившемся мраке. А походка её была уже не тяжелой и неуклюжей, она двигалась по-звериному проворно, словно вместе со светом утратила человеческое обличье.

— А на вокзале нет ресторана, — услышала я ее шепот совсем близко. — Может, когда-нибудь и построят, но пока нет.

Она прошла мимо меня со вздохом, обжегшим мое лицо… Вышла! Замок щелкнул за ее уже невидимой для меня спиной. Я наконец с облегчением вздохнула. Вытянула, как слепая, перед собой дрожащие руки и в свою очередь двинулась к двери — возле нее должен был быть еще один выключатель. Я нашла его ощупью, повернула…

— О, Господи! — Дверь снова открывалась!

Нет, нет, она лишь приоткрылась, и Тина с трудом просунула голову сквозь узкую щель.

— Спокойной ночи, миленькая, — произнесла она так естественно, как будто ничего не случилось. А разве что-то действительно случилось? — И знаешь, — продолжила она, — боюсь, что ты останешься здесь не ради чистого воздуха. Другое тебя удержит… хотя ты не так уж слаба, как думаешь. Телом, я имею в виду.

Она улыбнулась — но против обыкновения лицо ее подурнело, постарело. Однако от него, подобно духовному свету, сейчас исходила доброжелательность и — почему только? — какое-то глубокое, почти слезливое сочувствие.

Сочувствие к себе, более сильное и с большим основанием, чем когда бы то ни было, испытывала и я.

«Папа,

Доехала я очень плохо. В поезде то было душно, то дул сквозняк. Несколько раз у меня начинался кашель. А потом, как ты можешь догадаться, я не позволила себе взять такси — пошла до имения пешком. Все время кашляла! Чемодан оказался ужасно тяжелым. Стемнело, и мне стало страшно.

Здесь меня никто не встретил, кроме глухого и ужасно злого слуги, который нарочно испугал меня до смерти. Моя комната неописуемо бедна и грязна. В ней все покрыто пылью — не успела я войти, как закашлялась. При первой возможности я измерила температуру, оказалась довольно высокая. Ко всему прочему мне пришлось вымыться почти холодной водой. Вообще, папочка, дом мрачный, как могила. Наивно было предполагать, что я тут поправлю свое здоровье. Наоборот, говорю тебе: на-о-борот! Я хочу вернуться к тебе!

Но ты давно не хочешь жить со мной, ведь так? Я тебе в тягость, особенно в последние месяцы. Отсюда и твоя «забота» о том, чтобы «я сменила климат», чтобы избавиться от меня, так ведь? Так, так…

Между прочим оказалось, что господин Ридли жив. Он лежит парализованный уже больше пятнадцати лет, но он жив… И счастлив. Поскольку дети его с радостью заботятся о нем. Как он когда-то заботился о них. И очень, очень хорошо позаботился, уверяю тебя. Как всякий хороший отец, сознающий свою ответственность. А ты…

Впрочем, я иногда думаю, что Стив ушел от меня не из-за болезни, а потому что познакомился с тобой. И в библиотеке меня сократили не из-за болезни, а из-за тебя. Не следовало тебе ходить к шефу. Ты такой жалкий, что… «Композитор»! До каких пор ты будешь обманывать себя, папа?

Мне всегда было противно иметь такого отца, как ты, неудачник. И бездарь. Ты тащишься по жизни как тень, и не только своей жизни, но и моей. Тень вечных неудач, во всем.

Моя мать изменяла тебе даже, когда жила с нами. Я это знаю!

Я уверена, что Стив меня бросил и что меня уволили из библиотеки из-за тебя. Будь ты проклят…

Милый папочка!

Все это не правда. Ты… трогательный. Только даже если у тебя есть какой-то талант, ты вряд ли сможешь его проявить раньше, чем мы умрем с голоду. Слишком долго я тебя ждала.

Ты чудесный и исключительно талантливый. Тебя ждет успех. Ты великий композитор и вообще музыкант, рано или поздно тебя оценят. Нет! Не поздно. Скоро. Только не падай духом и не отступай.

А моя мать — она нас предала, обоих. Она дезертир. Она никогда тебя не стоила. А Стив подлец. Он простой мужик. Для фермы ему нужна крепкая женщина, такая жена, чтобы работала, он сам мне это говорил.

Нет, я тебя не ненавижу. Нисколечко. Ты мне всего лишь безразличен.

Я люблю тебя! В большинстве случаев я тебя люблю. В некоторых случаях. Иногда. Ну, я люблю тебя, вероятно. Но, к сожалению, ты меня — нет.