Алексей Вебер - Время разбрасывать камни [СИ]

- Надо же! Пострадавший! - весело изумился Влад.

- Ты чего, постельный режим нарушаешь! - строго спросил Кочинов. В их маленьком коллективе он слыл еще большим педантом, чем сам Юлий. Стажерки вежливо поинтересовались самочувствием. Потом бодро доложили, что задание выполнено. На месте происшествия в указанный временной промежуток потенциально могли оказаться около десяти частных и три служебных автомобиля. Вся информация уже лежала в его электронной папке.

Внимательно просмотрев фотографии машин и их владельцев, Юлий попытался включить интуицию. Прочитанная в одном из журналов методика иногда помогала угадать нужный вариант. С ее помощью он даже демонстрировал на служебных вечеринках простенькие карточные фокусы. Но сейчас не сработало. Ни на одном из фото в сознании не заморгала сигнальная лампочка. Пришедшая еще вчера вечером распечатка бортовых самописцев грузовиков тоже ничего не дала. Отвернувшись от монитора, Юлий несколько минут просидел в глубокой задумчивости, потом с шумом выдохнул воздух и набрал по служебной связи номер Гулевского.

Кабинет главного аналитика носил на себе отпечаток личности владельца. Стены украшали пластиковые копии средневековых артефактов. На столе красовалась пепельница в виде человеческого черепа. Посетителя Гулевский встретил вальяжно облокотившись на спинку кресла. Просторная рубашка с широкими вышитыми рукавами была расстегнута на две верхние пуговицы. Одна нога была закинута на другую. Из-под холщовых штанов, более подходящих средневековому латнику, торчали острые носки кавалерийских сапог. Увидев весь этот фривольный маскарад, Юлий пожалел, что пришел за советом. Однако, Гулевский очень любезно предложил сесть и начал разговор первым:

- Наверное, по поводу гибели журналиста Грабе? Не стесняйтесь, рассказывайте. Подумаем вместе.

Ободренный вступлением, Юлий изложил то немногое, что удалось узнать. Когда рассказал про странную галлюцинацию с исчезнувшим строением, главный аналитик только пожал плечами. А вот подробности вчерашней велосипедной аварии его неожиданно заинтересовали.

- Слишком много странностей, мистика прямо какая-то. Вот решил к вам обратиться! - подвел итог Юлий. А Гулевский, улыбаясь краешком губ, продолжил последнюю фразу:

- ...Потому как поговаривают, что, не в обиду конечно сказано, приходишься ты немного сродни черту...

Встретив недоуменный взгляд, он извинился и пояснил:

- Не обращайте внимание. Цитата из старинного классика. На самом деле мистика тут, скорее всего не замешена. Но я сейчас расскажу еще более странные вещи.

Начал главный аналитик совсем издалека, в буквальном смысле от сотворения мира. Легенду о грехопадении Юлий помнил со школьных времен. В шестом классе мать записала его на семинар Закона Божьего. Из-за шуток одноклассников через год он посещения семинара бросил. Вспоминал это, как курьезный эпизод биографии. Но иногда в серьезных жизненных ситуациях в памяти вдруг всплывали цитаты священного писания и неожиданно помогали принимать решение, которое потом оказывалось единственно правильным.

- Так вот, с тех самых пор человеческое племя несет на себе печать грехопадения! - вещал ему теперь уже не отец Серафим, а главный аналитик управления. Но, в отличие от пожилого священника, голос его звучал очень эмоционально и даже страстно. Он говорил он том, что люди просто не могут жить в мире и согласии друг с другом. Постоянные войны и страшные преступления прошлых веков, не следствие недостатка просвещения, а проявление той самой порченной человеческой природы. Последние несколько десятков относительно спокойных и даже счастливых лет, всего лишь недолгое затишье - "время собирать камни". На смену ему неизбежно придет время, когда камни начнут разбрасывать. Юлий пытался возразить, что никто в здравом уме не согласится возвращаться в прошлые эпохи.

- А вы думаете, что здравый ум повальное явление? - парировал Гулевский. - Вспомните, сколько раз вам приходилось сталкиваться с чьими-то амбициями. В каждом крохотном коллективе такая борьба за неформальное лидерство, что того и гляди кулаки в ход пустят. Признайтесь, что и сами не без греха. А сколько развелось любителей экстрима! Сколько взрослых людей играются в средневековье!

Поймав удивленный взгляд, Гулевский виновато улыбнулся и развел руками:

- А я чем хуже других! Тоже грешен! И потом все эти сборища дают простор для психологических наблюдений. Опять же в фехтовании всегда можно поупражняться.