Николас Димитров - Дилер реальности

— Акционеры… Они тоже принадлежали к этому братству?

— О нет. Духовные наставники, идейные лидеры, необходимые для создания Глобального Трансферизма, не больше. Как старые религии готовили мир к его появлению, так и акционеры готовили Золтана себе в помощь.

— А когда необходимость в них отпала…

— Да. Их смерть — дело рук Саула. Но это не самое страшное его деяние, Катрин.

— Не самое страшное? — мне казалось, я сейчас закричу от ужаса. — А что же самое?

— Сам Трансферизм. Разве ты еще не поняла?

— Поняла…

— Вряд ли. Да, теперь тебе известно о планах подсадить все человечество на персональные реальности, поработить людей через зависимость от вечного счастья. Наверняка ты слышала про всемогущий алгоритм, которому подчиняются все пользователи. Но известно ли тебе о роли Саула в этом новом мире?

— Повелитель алгоритма, — еле слышно прошептала я.

— Всемогущий и вездесущий. Совершающий выбор за всех и не оставляющий его никому. Царящий в своей славе над всеми смертными и бессмертными. Вот какова его роль. И вот каково самое страшное его преступление. Или благодеяние… как посмотреть. Миллиарды душ, замкнутых в собственных фантазиях, оргазмирующие в бесконечном цикле виртуального бытия, без права на ошибку, без выбора… навечно… Бр-р-р! Точно, не по мне.

— Мы должны бороться! Его надо остановить!

— Его не остановить. И даже исчезновение Золтана ему не помеха. Он запустит Трансферизм и без него, если придется. Да, я слышал от Бьольверка, что Золтан пропал. Незадолго до того, как исчез сам Игги. Я не знаю всех причинно-следственных связей, но мне известно главное.

Рамбан привстал, отставив бокал в сторону, взял с подноса другой поменьше. Поднял, будто для тоста, и грустно улыбнулся мне.

— Выбора у нас никогда не было. Ни у кого. Все мы приговорены к Трансферизму и рано или поздно попадем в царство Саула. Наркотик слишком силен и ведет в пропасть, какой доселе не знало человечество. Саул и его братство алхимиков оставило нам только одну свободу — уйти из жизни. Как это сделала твоя мать. Что делаю и я, на этом прекрасном празднике тела и любви. Уходить в разгар веселья — возможен ли лучший конец?

Прежде чем я успела ответить, он сделал большой глоток из бокала и уронил его в бассейн.

— Прощай, Катрин. Прости… что рассказал тебе правду… Уже поздно.

Откинувшись назад, он закрыл глаза, сделал глубокий вздох, судорожно дернулся, расплескав воду, и затих. Я не сразу решила прикоснуться к нему — сидела в ступоре, не решаясь пошевелиться, слушая веселые вопли, доносившиеся из-за двери. Потом протянула руку и проверила пульс. Паоло Рамбан был мертв.

Волна тошноты поднялась из желудка. Меня вырвало. Я застонала, потом закричала… Больше ничего не помню. Первое, что я увидела, придя в себя, было пожилое женское лицо в белой заколке с красным крестом.

— Рамбан… — прошептала я.

— Не волнуйтесь, дорогая. Ваш плод в безопасности, но вам нельзя нервничать.

— Мой… что?

— Вы беременны. Поздравляю!

Не знаю, как они до меня добрались. Помню только, что после новостей про гибель Каролины, я пытался встретиться с Саулом. Но он словно испарился. Я махнул на все рукой и завис в темных уголках Гейланга, пытаясь утопить совесть в алкоголе… и не только… Братство искало меня и, видимо, нашло. Укол шприцом я получил, когда отключился в одном из баров. Смутно помню тесную комнатушку в борделе, лицо Линн. И кажется, полные тревоги глаза Катрин.

Не знаю, на сколько дней я увяз в полной кошмаров трясине между комой и реальностью. Когда я пришел в себя, полумрак в комнате нарушался лишь мельканием порнофильма на стене. Тело ломило, во рту пересохло, а голова была тяжелой, словно весила тысячу тонн. Во всем здании раздавался треск ломаемых дверей, визжали испуганные проститутки. Я слышал, как Линн перезаряжала оружие в коридоре, нервно крича кому-то по рации. Моего телефона нигде не было. Все, на что меня хватило, — дотянуться до экрана и вбить знакомый логин в порноканал. Вот он, мой единственный настоящий друг.

Следующее воспоминание: голос Сумо, который тормошил меня, матерясь на чем свет стоит. Он поднял меня на руки и потащил прочь из комнаты. Линн сидела на полу у сорванной с петель двери, запрокинув голову. Я заметил шприц, торчащий у нее из шеи. Она хрипло дышала, ее остекленевшие глаза смотрели в потолок.

— Дал сучке отведать собственного лекарства, — проворчал Сумо. — Молодец, что меня дернул. Пришлось хакнуть ее аккаунт, чтобы тебя вычислить.