Сьюзен Янг - Девочки с острыми шипами [litres]

Леннон Роуз облегченно выдыхает, а Сидни улыбается мне.

Появление Антона ободряет – как обещание, что все будет в порядке. Несмотря на то что именно он назначает нам терапию контроля побуждений, мы обычно с нетерпением ждем встречи с ним. Он чудесно умеет слушать. И он прекрасный психоаналитик. Он старше нас – как и другие мужчины в академии. У него светло-русые волосы и седые виски. Даже его борода уже поседела. Он шутит: это из-за того, что ему приходится волноваться о таком количестве девушек.

– Филомена, – окликает меня смотритель Бозе со своего переднего сиденья.

Я испуганно подпрыгиваю на месте.

– Да?

Он встает, жуя свою жвачку. Хватает Валентину за руку и вытаскивает ее с сиденья. Она не поднимает глаз, и, кажется, непокорность покинула ее.

– Зайди с другого входа и отправляйся к доктору Грогеру, – велит мне смотритель. – Попроси его залатать тебя.

Я киваю, и меня снова охватывает стыд за свое поведение. Боль по-прежнему пронзает колено.

Смотритель выводит Валентину из автобуса, и Антон торопливо спускается по лестнице, чтобы встретить их. Он бросает на смотрителя острый взгляд, а затем мягко берет Валентину за локоть и уводит ее в здание.

– Хочешь, я схожу с тобой? – спрашивает меня Сидни, когда мы поднимаемся на ноги.

Следом за остальными ученицами мы выбираемся из автобуса. Я говорю Сидни, что справлюсь сама, но благодарю ее за участие. Она посылает мне воздушный поцелуй и присоединяется к другим на ступеньках школы.

Входя в здание, ученицы проходят мимо мистера Петрова. Он здоровается с каждой из них и улыбается, обнажая пожелтевшие зубы. Он оценивающе осматривает, его взгляд скользит по их форме, волосам, коже. Его жена согласно кивает, переводя взгляд с одной девушки на другую.

Я заворачиваю за угол и поднимаюсь по задней лестнице, которая ведет ко входу в кухню. В этом помещении всегда шумно – работает посудомоечная машина, гудит холодильник. На плите в огромной серебристой кастрюле булькает кипящая вода, а мисс Декатюр, наша повариха, нарезает морковку за кухонным столом, постукивая ножом по деревянной доске.

Мисс Декатюр появляется здесь только с понедельника по пятницу. Она немного старше моих родителей и укладывает свои светлые волосы в тугой узел. Все ее общение со мной сводилось к обсуждению кухонных рецептов. На выходных ученицы берут на себя готовку. Ведение домашнего хозяйства входит в число важнейших дисциплин, которые мы изучаем в академии, ведь мы должны уметь правильно организовывать домашние дела. Готовка, уборка, прием гостей, украшение помещения – мы стараемся идеально справляться со всем. И, честно говоря, мы готовим лучше, чем мисс Декатюр. Я определенно предпочитаю еду, которую делают ученицы. Мы, по крайней мере, пытаемся добавить хоть немного соли, если представляется возможность.

Мисс Декатюр поднимает на меня взгляд, и я улыбаюсь. Но она не отвечает мне улыбкой, а лишь берет лежащий рядом с доской пучок сельдерея и принимается его нарезать. Я пробираюсь через кухню, с трудом удерживаясь от желания прихватить по дороге кусок морковки.

От кухни начинается узкий коридор, проходя через который я всегда испытываю приступ клаустрофобии. Стены покрыты тонким слоем штукатурки, а пол – из грязного бетона. В отличие от остальной части здания, этому коридору почти не пытались придать более приятный вид. К счастью, завернув за угол, я попадаю в общий зал.

Это одно из самых уютных помещений во всей академии, но ученицам редко дозволяется входить сюда. Обычно оно используется для встреч с родителями, дней открытых дверей, визитов потенциальных спонсоров или инвесторов. Зал отделан изящными панелями из темного дерева и изысканными обоями с цветочным узором. Здесь есть несколько столов и основательного вида стулья с толстыми спинками, красный диван с приставными столиками по обеим сторонам и шкаф для посуды.

Для учениц есть спальни и несколько общих комнат в разных частях здания, но они обставлены не так хорошо – не так красиво. Однажды Леннон Роуз спросила нашу преподавательницу швейного дела, почему у нас нет места для отдыха, а та ответила, что отдых – это проявление лени. А девушки всегда должны быть в наилучшей форме.

Я прохожу через приемный покой, делаю еще один поворот и выхожу к задней лестнице, которая ведет к кабинету врача. Колено болит, но кровь засохла и теперь стягивает кожу. Дойдя до площадки второго этажа – коридор расширяется, потому что отсюда можно попасть в кабинеты еще нескольких учителей, – я останавливаюсь у кабинета врача, чувствуя, как напряглись мои плечи, и стучу в затянутое матовым стеклом окошко в двери.