Коллектив авторов - Новые марсианские хроники

Натаниел и Берт молча обменялись взглядами и, не сговариваясь, одновременно поставили фонари на пол у ближайшего саркофага. И так же молча сдвинули и бережно опустили на пол серебряную крышку.

Гробница была пуста.

— Ну конечно,— негромко сказал Натаниел таким тоном, словно догадался о чём-то очень важном.

— Конечно…— тихим эхом откликнулся Берт. Шелестело, шелестело вокруг, будто шептало что-то само древнее время, сотни веков запертое внутри каменного исполина с ликом Марсианского Бога — и наконец-то разбуженное и освобождённое пришельцами с соседнего острова.

Теперь и Натаниел, и Берт твёрдо знали, что им нужно делать дальше.

Им казалось, что это знание, непроявленное, всегда было с ними.

Они сняли крышку с соседнего саркофага и тоже положили её на каменный пол. Казалось, чёрные узоры пришли в движение и всё множились и множились, подчиняясь единому ритму, и в этот ритм каким-то невероятным образом вплелись шелест и шёпот, неосязаемым мелким дождём проливающиеся из-под тёмного свода.

Они молча легли — каждый в свой саркофаг, скрестили руки на груди и закрыли глаза. Лучи фонарей бесполезно буравили темноту. За воротами тихое утро плавно перетекало в неяркий холодный марсианский день, и пробовал встать на крыло едва оперившийся ветерок, прилетевший со стороны древнего высохшего моря. Посреди равнины стоял одинокий посадочный модуль, а по ту сторону марсианского неба цвета сёмги кружил над планетой одинокий корабль. Командир Первой марсианской докладывал Земле о том, что здесь всё в порядке.

Натаниел и Берт неподвижно лежали в серебряных саркофагах, и лица их были подобны маскам. Когда солнце начало снижаться, приближаясь к горизонту, они одновременно открыли глаза. Они открыли глаза и выбрались из серебряных саркофагов. В зале стояла тишина, а за воротами шелестел ветер, вздымая бурую пыль.

Не проронив ни единого слова, даже не взглянув на продолжавшие гореть фонари, они направились к воротам, на ходу расстёгивая застёжки и «молнии» своих ярко-красных комбинезонов. А в глубине зала застыли серебряные саркофаги, и две серебряные крышки с чёрными узорами лежали на древнем каменном полу.

Выпущенное на свободу древнее время, перемешиваясь с настоящим, порождало удивительный, невиданный и неслыханный коктейль…

Они стояли на источённой временем ступени, совершенно обнажённые. Их тела обдувал морозный ветер, но им не было холодно. Они видели перед собой синюю-синюю равнину, распростёршуюся под изумрудным небом, в котором переливалось разноцветье тысяч небесных светил. У лестницы пристроилась какая-то нелепая повозка, а гораздо дальше, на фоне величественного иссиня-чёрного Купола — хранилища знаний, виднелась ещё одна несуразная конструкция, своими несовершенными формами нарушая красоту окружающего пейзажа. И совершенно непонятно было, зачем идти к этому летающему абсурду, которому вовсе не место здесь, на синей равнине, где когда-то вели свои неторопливые беседы девять Великих Мудрецов, чьи нетленные тела покоились внутри Пирамиды…

И они не стали возвращаться к летающей нелепице. Спустившись по ступеням, они наконец обменялись понимающими взглядами и неторопливо пошли в сторону древнего берега. Они знали, что рано или поздно сюда придут с небес другие — и тоже останутся здесь.

Солнце и ветер ласкали их, мягкая пыль синим ковром стелилась им под ноги, и всё вновь было прекрасно в этом прекраснейшем из миров.

«В глубине его голубых глаз притаились чуть заметные золотые искорки»,— донеслось им вслед из открытых ворот.

Но они уже не слышали этих слов, они слышали совсем другое…

А где-то высоко в горах, в серебряной гробнице, вечным сном спал Джефф Спендер, и лежали в гробнице свечи и сосуды с винами, изготовленные десять тысяч лет назад.

Сигнал раздался в тот момент, когда Нати проверяла цепи управления, а Макс ремонтировал вышедший из строя насос второго контура системы гидроочистки. Поломка была несерьёзной — потёк сальник,— но принесла хоть какое-то разнообразие в череду унылых дней. Торопиться было некуда, поскольку Нати после поломки тут же включила насос-дублёр, и Макс занимался заменой сальника не спеша.

Мысли его занимала Анна. С каждым днем тоска по ней становилась всё сильнее. Когда экипаж находился на борту «Орла» в полном составе, было как-то полегче — даже обед в компании кажется вкуснее, чем один на один с тарелкой…Теперь же перед обедом одолевает совсем другой голод. Придется очередную пачку пилюлек слопать. Вот только как бы эти пилюльки совсем без желания не оставили!..