Коллектив авторов - Новые марсианские хроники

Радужная акварельная бабочка вспорхнула с хризантемы.

Распахнув крылья, бабочка, как отсвет радуги, скользнула к полупрозрачному полу барки, метнулась в сторону и вдруг заработала крыльями так быстро, так радостно, что испугала Лейю. Несколько белых лепестков упали с хризантемы в подставленную ладонь и Лейя с изумлением почувствовала их нежный вес.

Выпрямившись, Лоцман медленно кивнул.

Барка шла прямо на каменный страшный мыс, до блеска вылизанный пылевыми бурями.

Наверное, это был мыс Бентен.

Севр тоже подумал так и с облегчением захлопал в ладоши.

— Видишь, мы успели!

Голос Севра и громкое хлопанье испугали бабочку.

Она заметалась над полом, слепя глаза Лейи неистовым трепыханьем развёрнутых оранжевых крыльев.

— Подумаешь, ничего не увидели! Ни о чём не жалей.— Голос Севра звучал обрадовано. Он, правда, хотел утешить Лейю, потому что видел слёзы в её глазах.— Не жалей о том, что мы потеряли.— Он думал о своём.— Да, мы потеряли не мало, зато старик сумел обогнать пылевую бурю.

Она хотела спросить: « Разве ты не видишь?» И не смогла.

«Обними меня, мне холодно,— хотела сказать она.— Люби меня, Севр, мне холодно». Но не смогла произнести вслух ни слова.

— Конечно, мы потеряли большие деньги,— утешал Севр, смеясь.— Зато теперь мы вернёмся и всё будет, как прежде.

Лейя не ответила.

Севр не видел радужную бабочку.

Она сорвалась с календаря не для него. И танцевала не для него. И белые лепестки хризантемы упали на её пальцы не для него. Севр не видел .

И она сказала упавшим голосом:

— Как прежде…

— Оставалось ещё почти семьдесят лет, но что можно сделать за столь ничтожный срок? Человечество оказалось на краю гибели. Лучшие сыны Земли, первыми принявшие бой с инопланетными захватчиками, пали смертью героев…

Махрюта недовольно поморщился.

— Слушай, кончай, а?

Паренёк тщедушного телосложения, сидевший по другую сторону костерка, умолк на полуслове, сжался в комок и испуганно посмотрел на Махрюту.

— Кончай,— повторил Махрюта, на этот раз почти ласково. Приподняв голову, он всей пятерней почесал шею под торчащей во все стороны сивой бородой.— Надоело.

Парень втянул голову в плечи и спрятал руки в рукава чёрного драпового полупальто. Вид у одёжки был такой, точно служила она уже не первому хозяину, но всё равно пальтишко оставалось добротным и, должно быть, тёплым. С завистью глядя на пальто своего случайного компаньона, Махрюта поёжился от пробиравшего ночного холода и плотнее запахнул старый армейский бушлат с оторванным воротником и прожжённой на локте дырой. Без бушлата хана бы ему была. А ведь на прошлой неделе чуть не проиграл его в карты Рябому.

— Ты чего всё бубнишь-то? — беззлобно поинтересовался Махрюта у парня.— Всё войны у тебя какие-то, да чудовища. Ты, часом, не спятил, а?

— Я писатель,— тихо ответил парень.

— А, ну тады понятно,— Махрюта степенно огладил ладонью бороду.— Не иначе как фантаст?

Парень уставился на Махрюту удивлённо.

— Как вы догадались?

— Тю! — усмехнулся Махрюта.— Да вашего брату знаешь скока туточки побывало? И не сосчитать! Только те, другие, дородные все были. А ты субтильный какой-то. И одёжка у тебя потасканная.

Махрюта подозрительно прищурился.

— Я — начинающий,— смущённо признался парень.

— А, ну тады другой разговор,— кивнул Махрюта.— Начинающему завсегда нелегко.

Парень испуганно посмотрел по сторонам, как будто только сейчас понял, что оказался в совершенно незнакомом месте.

— Где мы?

Вокруг только тьма одна, лишь крошечная площадка, освещённая огнём чахлого костерка.

— На Марсе,— произнёс Махрюта так, словно не было в этом ничего необычного.

— На Марсе? — растерянно повторил следом за ним парень.

— Ну да, на Марсе.

Махрюта взял лежавшую на камне палку и поворошил ею костёр. К тёмному небу взлетел сноп рыжих искр.

— Нет,— нервно дёрнул подбородком парень.— Этого не может быть.

— А ты туда глянь,— Махрюта обугленным концом палки указал на небо.— Вишь, две луны. Одна Фобос зовётся, другая — Деймос. Ты на Земле когда-нибудь такое видал, а?

Парень запрокинул голову и удивлённо разинул рот.

— Но этого не может быть,— произнёс, точно заклинание, которое могло вернуть его домой.