Илона Эндрюс - Магия ранит [litres]

Мы с противником кружили вокруг костра. На бегу я сунула руку под футболку и нащупала сломанное ребро. От боли потемнело в глазах. Пальцы сделались липкими. Паршиво.

Дракон притормозил и развернулся. Гигантская голова на невозможно длинной шее поднялась над крышей. Отвлекся! Господи, пусть его погонщик окажется трусом!

Пара минут, большего я и не прошу.

Я начала шептать заклинание. Магия окутала меня, сливаясь со мной воедино, выискивая мои следы… Так обжора-кошка бежит на запах консервированного тунца. Я воткнула саблю в землю, схватилась рукой за бок. Теплая кровь полилась на пальцы, и я сунула руки в огонь.

Пламя лизнуло кожу, кровь с шипением испарилась. Я же продолжала тянуть заклинание.

Ник боролся с кем-то высоким и когтистым, дракон щелкал зубами, пытаясь сковырнуть обоих с крыши.

Магия меж тем прибывала, проникала в меня, связывая через кровь с огнем. Завоняло паленым. Я щедро платила огню за его услуги.

– Хезаад , – тихо произнесла я. – Мое .

Костер, напоенный мною, вздрогнул, точно зверь. Это была уже не банальная химическая реакция горения, а живая сила, питаемая магией.

– Амехи. Повинуйся. Амехи, амехи, амехи…

Языки пламени скрутились в огромный файербол, который завис прямо передо мной.

Послушный взмаху моей руки, шар с гневным ревом пересек двор и ударил дракона в спину, разорвав зомби пополам: нижняя половина загорелась, верхняя, лишившись опоры, повалилась на землю. Но голова твари еще щелкала челюстями, отчаянно пытаясь добраться до дерущихся на крыше.

Пламя пожирало плоть нежити. Возникло искушение усесться на траву и насладиться зрелищем, но я понимала: тогда я больше не встану.

Я взялась за рукоять «Погибели» и взвыла от адской боли в обожженной руке. Обгорелые пальцы нашарили на поясе пузырек с анестетиком. Давай же!

Проклятая емкость никак не желала покидать кармашек, а пальцы стали донельзя неуклюжими. По щекам потекли слезы. Наконец я справилась. Зубами выдернула пробку, выплюнула. Встряхнула содержимое, тотчас разлетевшееся облачком пыли.

Я, недолго думая, вошла в эту пыль. Мир закачался, поплыл, и наступило желанное онемение.

Теперь я как со стороны наблюдала за собой: вот мои ничего не чувствующие пальцы стискивают рукоять сабли, выдергивают клинок из земли…

Я направилась туда, где сражались Кэрран и упырь.

Гудение пламени разорвал пронзительный крик. В нем звучала незамутненная ярость такой мощи, которую только может испытать человек.

С крыши прыгнули двое. Один был в плаще.

– Прощай, Ник, – прошептала я.

Оба тела рухнули на груду мусора. Вопль крестоносца умер вместе с рыцарем.

Дракон в последний раз содрогнулся и прямо на глазах сгнил, превратившись в костяной прах, смешанный со слизью. Главный погонщик зомби погиб.

Я заковыляла дальше. На футболке расплывалось красное пятно. Времени у меня было в обрез.

Кэрран тоже истекал кровью, на теле оборотня было около дюжины ран. А Боно выглядел весьма странно. Складывалось впечатление, что из него вырвали множество кусков, но кожа быстро затягивалась поверх пустот.

Упырь крутанул копье, подбросил его, ловко поймал и вонзил в бедро вожака. Царь Зверей зарычал и бросился на врага, выдрав из его груди очередной клок мяса.

Боно вскрикнул и отскочил. Кожа мгновенно покрыла прореху.

Внезапно мои ноги подкосились. Я упала. Металлический шарик выпал из кармана и куда-то откатился.

«Ну, Кейт, ты просто молодчина».

Повернув голову, я наблюдала за схваткой, которая для меня разворачивалась вверх тормашками.

Даже от летящей во все стороны крови уклониться не могла.

Сражающиеся устали. Оба. Не звучали ни издевательские насмешки, ни горделивый рев. Шел бой, жуткий, кровавый, беспощадный.

Боно опять легко отскочил. Кэрран глухо заворчал и вдруг заметил меня. Оборотень поглядел в упор. Я поняла, что означает этот взгляд.

Упырь сделал выпад. Вожак отбил копье, попытался цапнуть врага за ногу и промахнулся, двигаясь нарочито неуклюже.

Копье взлетело серебряной дугой. Остро заточенный наконечник вошел в живот оборотня, пригвождая того к земле. Боно подался вперед, поднажал, вкладывая в удар всю силу, – но мощные руки схватили его за плечи. Могучие мускулы напряглись, Кэрран натужно завыл. Треснули кости, лопнули сухожилия, в груди кровососа появилась дыра.

Лев разорвал упыря пополам – до пояса. Какое- то время обе половины продолжали стоять прямо, шея с головой изогнулась под немыслимым углом, затем упырь повалился в грязь.