Том Светерлич - Завтра вновь и вновь [litres]

Я много часов лежу лицом вниз. Что я с тобой сделал? Что натворил? Я не дрожу, мне не холодно. Тетя обнаруживает меня живым, но без сознания. Помню лишь, как пялился в белые небеса. Что я с тобой сделал? Не помню, как тетя затащила меня внутрь и погрузила в теплую ванну. Не помню визит врачей, ничего не помню.

Звонит Гаврил.

– Включи телевизор, – говорит он.

Одиннадцать вечера, я уже налакался ромом. Включаю телевизор в гостиной, там идет «Замок Такэси. Возвращение», японки бегут по полосе препятствий, их голоса дублируются на чешский. За последние дни выпало много снега, он накрыл поля. Тетя в амбаре, и на много миль вокруг светятся лишь его огни.

– Что я должен увидеть? – спрашиваю я Гаврила, переключая каналы, но тут же наталкиваюсь на то, что он имеет в виду: «Новость дня. Перестрелка в Алабаме».

– Отправлю сообщение маме, – говорит он. – Кто-то должен сейчас быть с тобой рядом.

На съемке с вертолета – обширная ферма и многие мили полей. Два амбара, один горит. Во дворе лежит труп.

«Власти опознали жертву как тридцатишестилетнего Кормака Уэйверли, патрульного из Алабамы. Предполагается, что Кормак Уэйверли был на записи убийства с участием Теодора Уэйверли».

– Как ты, Доминик? – спрашивает спешащая в дом тетя.

Она явно решила, что у меня очередной пьяный припадок или что-то в этом роде. Тетя вздыхает с облегчением, увидев, что я сижу на кушетке, пусть и со стаканом в руке. Она отбирает у меня выпивку.

– Все хорошо, – отвечаю я. – Похоже, его нашли. Была перестрелка.

Она снимает шапку и перчатки и через несколько минут заваривает чай, крепкий «Эрл Грей», напоминающий мне об Альбион, о нашей первой встрече. Интересно, она там, в Алабаме?

Крутятся все те же записи с вертолета: он кружит над фермой, от амбара поднимается черный дым, на лужайке перед домом распростерто тело.

Ферма принадлежит Грегору Уэйверли. Показывают схему фермы и иллюстрации к пожару в амбаре. Пожар начался утром, во время первой волны штурма, когда спецназовцы из Бирмингема взяли ферму в кольцо. Завязалась перестрелка. Амбар загорелся от взрыва гранаты.

Около половины второго ночи тетя варит кашу с сахаром и маслом, а еще кофе. Показ снова переключается на видео Ханны Масси, мелькает краткая биография Уэйверли. Подчеркиваются его отношения с президентом Мичем, начавшиеся еще со времен ее первых дней в политике. Утром дикторы на всех каналах объявляют, что после появления в сети стрима об убийстве Ханны Масси ФБР совместно с частной исследовательской компанией «Куценич групп» расследует дело против Теодора Уэйверли и его семьи из Бирмингема, штат Алабама.

«Куценич групп», то есть мой бывший шеф, выступает по телевизору, его седые волосы и борода отросли и превратились в спутанный клубок, теперь он больше похож на проповедника-евангелиста, чем на руководителя частной исследовательской фирмы.

«Мы определили, что та запись – это свидетельство по нераскрытому делу в питтсбургском Архиве, и пошли по следу совместно с ФБР».

Интересно, что изменилось? Что придало Куценичу смелости после того как он практически бросил меня на произвол судьбы, желал, чтобы Ханна Масси просто исчезла, просочилась сквозь пальцы? Может, ФБР узнало о записи с трупом Ханны, эта запись привела к прежнему делу, и Бюро потребовало ответов. Может, ФБР просто постучалось в дверь, а дубинки у них покрепче, чем у Уэйверли.

Фаланги бирмингемских спецназовцев и группа захвата ФБР змейкой бегут к дому, укрываясь за бронированными грузовиками, или наступают шеренгой вслед за людьми со стальными щитами. На задах дома гремит взрыв, огонь пыхает в сторону новостного вертолета, снимающего осаду. Через несколько минут сообщают, что один спецназовец пострадал от взрыва, вызванного утечкой газа в результате обстрела.

Еще через несколько минут в сети подтверждают вторую смерть – человека, опознанного как Грегор Уэйверли, нашли его тело. Показывают фотографии Грегора в молодости, он позирует рука об руку с братом.

Приезжают пожарные машины и «Скорые». Группа захвата ФБР врывается в дом. Через некоторое время они выходят оттуда с двумя мужчинами в наручниках – Рори Уэйверли и Теодором Уэйверли, хотя Рори, как сообщают, в критическом состоянии после огнестрельных ранений. Через полчаса после арестов губернатор Алабамы устраивает пресс-конференцию, благодарит все службы за совместную работу. Отвечая на вопросы журналистов, он подтверждает, что Рори Уэйверли скончался от ранений, полученных во время осады.