Илона Эндрюс - Магия горит [litres]

Бран взъерошил спутанные волосы.

– Будущего у меня нет. Я дерусь, потому что заключил с Морриган сделку. Без тумана я состарюсь и умру.

– А это так ужасно? Тебе не хочется жить? Настоящей жизнью.

– Пожелай я настоящей жизни, не стал бы просить сделать меня героем, – ухмыльнулся он. – Я хочу погибнуть сильным, с мечом в руке, пронзая им тела врагов. Так и должен умирать мужчина.

– Мой отец был полководцем у человека непревзойденной силы. Тот называл его Voron, то есть Вороном, поскольку смерть следовала за ним по пятам. Ни один меч не мог его одолеть. Останься он военачальником и поведи за собой армию, которую сам создал и тренировал, мир сейчас был бы совсем иным.

– К чему ты клонишь?

– Он бросил все ради меня.

Ради ребенка, в котором текла чужая кровь.

– Выходит, твой отец оказался дураком. Теперь я знаю, в кого ты такая.

Я прикрыла глаза.

– Тебя не переспорить. Дай поспать.

Он спрыгнул с перил, приземлился рядом и ткнул меня пальцами в плечо.

– Я пытаюсь понять.

Пришлось открыть глаза. Разъяснения морального кодекса – не мой конек.

– Представь, что за тобой гонятся волки. Ты бежишь по лесу, поблизости нет никаких селений. И вдруг ты натыкаешься на лежащего на земле ребенка. Спасешь его или оставишь хищникам на съедение?

В темных глазах Брана промелькнула тень сомнения.

– Брошу мелкого ублюдка, – провозгласил он, однако чересчур громко. – Он отвлечет зверюг.

– Но ты заколебался.

Он протестующе поднял руку, но я покачала головой.

– Я видела. На секунду задумался. Та же сила заставляет сражаться и нас. А теперь проваливай.

Я свернулась клубком и смежила веки. Ветер, убаюкивая, нежно овевал мне лицо.

Пару часов спустя меня разбудил Дерек. Я взглянула на небо: солнце уже стояло высоко, наступил полдень.

Умирать не хотелось.

Дерек был мрачен.

– У Джима есть для тебя кое-что внизу.

Он проводил меня на первый этаж и открыл дверь. Я вошла в небольшую комнату. Джим ждал в кресле, проверяя большим пальцем лезвие уже знакомого мне ножа. Перед ним на полу сидел Рэд, покрытый грязью. Левый глаз заплыл великолепным фингалом. На шее красовался железный ошейник, от него к стене тянулась тяжелая цепь. Да поможет тебе Бог, если ты вздумаешь обидеть Стаю. Чтобы найти тебя, им не нужен отряд К-9.

Я скрестила руки на груди и посмотрела на него. Мальчишке пятнадцать лет! Предательский поступок по отношению к Джули это не оправдывало, но мешало мне сделать то, что я обычно делала в подобных обстоятельствах.

Рэд покосился на меня здоровым глазом.

– Хочешь побить меня? Давай.

Я прислонилась к стене. Стоило мне шевельнуться, как он пригнулся, закрывая голову.

– Почему не рассказал о монисто?

– Ты бы его украла! – оскалился он. – Оно мое! Моя сила, мой шанс.

– Знаешь, что случилось с Джули?

– Знает, – сказал Джим.

– Ты хоть чувствуешь вину?

Он отодвинулся подальше.

– Что ты хочешь услышать? Я должен притвориться хорошим, расплакаться и сказать, что мне жаль? Я заботился о Джули. Приглядывал за ней два года. Она моя должница, понятно? Мне приставили когти к горлу, прямо вот сюда! – Рэд сжал шею чумазыми пальцами. – Сказали – отдавай девку или сдохни. Вот я и отдал! И вы, уроды, сделали бы точно так же. Будете стоять тут и пялиться на меня? Пошли куда подальше!

И он сплюнул на пол.

– Если тебя не волновала ее судьба, зачем ты попросил меня ее защищать?

– Это инвестиция, тупая ты шлюха.

Прямо не человек, а сгусток ненависти. Бей его, мори голодом или читай мораль – никакие наказания или наставления не заставят его понять, что он ошибается. С ним все кончено.

– Что ты собираешься делать с мальчишкой? – поинтересовалась я у Джима.

– Дам меч и выпущу на поле, – пожал плечами тот. – Пусть докажет свою крутизну.

– И ударит нас в спину.

– За ним присмотрят. Один раз мы уже его нашли, найдем и снова. А если он кого-то заколет, я спущу с него шкуру заживо. По кусочкам.

Джим посмотрел на Рэда и улыбнулся.

Большинство людей видело такую улыбку лишь однажды – перед тем как умереть от его руки. Желаемый результат был достигнут: мальчишка съежился и побелел – даже под слоем грязи стало заметно.

– Ты против? – осведомился Джим.

– Поступай как хочешь.

Во дворе взревели два огромных автобуса. Их двигатели работали на воде, насыщенной магией. В том и проблема с подобными средствами передвижения: они были медленными, максимальная скорость составляла тридцать пять – сорок миль в час, а шум стоял чудовищный: мертвец восстал бы и принялся звонить в полицию.