Илона Эндрюс - Магия горит [litres]

Жаль, килт напомнил мне об убийце Грега – тот его тоже носил…

– Ты умеешь орудовать сразу двумя?

Я достала из ножен «Погибель», бросилась к нему и обрисовала саблей классическую восьмерку вокруг его тела, а когда Бран попытался отразить удар, блокировала руку противника плоской стороной другого клинка.

– Неплохо, но ты промахнулась.

– Что-то хотел?

– Подумал, раз завтра мы можем умереть, давай устроим дружеский перепихон?

– Это я могу умереть. А ты исцелишься.

– Я не бессмертен, голубка, – покачал головой Бран. – Если мне достаточно быстро нанести сильный урон, я сыграю в ящик, как и все вы.

Я направилась к выходу. Возле двери обернулась…

Килт упал.

– Целую вечность его мастерил! – Бран поднял с пола лохмотья – те развалились прямо у него в руках.

Я успела разрезать ткань в трех местах.

Выйдя в коридор, я чуть не врезалась в Кэррана, сопровождаемого тремя оборотнями. Бран последовал за мной во всем своем нагом великолепии.

– То есть никакого секса?

У Кэррана окаменело лицо. Я обогнула его и продолжила путь. Стрелок погнался за мной, пытаясь обойти перевертышей.

– Убирайтесь! Не видите – мне нужно поговорить с женщиной?

Я совершила ошибку, оглянувшись как раз в тот момент, когда Царь Зверей потянулся к шее Пса Морриган. Усилием воли – должно быть, оно обошлось ему в целый год жизни, – вожак сжал пальцы в кулак и опустил руку.

Я хихикнула и пошла дальше. Вселенная доказала, что Кэрран не прав: человек, раздражающий его больше меня, существует.

Бран настиг меня на лестнице.

– Куда ты?

– На балкон. Хочу подышать свежим воздухом.

И, может, немного вздремнуть. Хотя спать мне как раз не хотелось. Во мне пела магия, желая высвобождения. Значит, так и будет, когда технология уйдет навсегда? Сомневаюсь, что сумею справиться с такой необузданной мощью. Приходилось сдерживать себя, а ведь я буквально неслась во весь опор на обезумевшей лошади, а поводья уже норовили выскользнуть из рук.

Бран размашистым шагом топал рядом со мной. Собственная нагота его совершенно не смущала. Я свернула в первую же попавшуюся комнату и достала из комода серые спортивные штаны. Их можно отыскать почти в каждом помещении крепости – людям, меняющим облик, удобно иметь под рукой смену одежды.

Я вручила брюки Брану, и он их натянул.

– Уже не в состоянии себя контролировать?

– Еще бы, – пробормотала я, прихватила подушку с одеялом и ретировалась на балкон.

Но Бран вышел за мной.

Не обращая на него внимания, я устроила на свежем воздухе импровизированную кровать и свернулась на ней калачиком.

Каменная кладка защищала меня от солнца, но видно было все: яркое небо, тронутое перьевыми кляксами облаков, зелень деревьев, шелестящих на ветру, стены, гладкие и теплые на ощупь. В воздухе разливался медовый аромат и легкое амбре хищников.

Я впитывала это…

Бран взгромоздился на перила.

– Какой-то уличный цыпленок из отбросов общества. А теперь ты отправляешься за нее воевать.

– Войны начинались и по худшим причинам.

– Не понимаю! – стрелок уставился на меня.

Как объяснить парню с отсутствующей системой координат понятие гуманности?

– Все дело в добре и зле. Ты должен решить, что это для тебя. Для меня зло – стремиться к цели, невзирая на средства.

– Лучше совершить меньшее зло, но предотвратить большее.

– Неужели? Послушай, допустим, ты спасешь многих ценой жизни ребенка. Но в этом ребенке заключен целый мир – для его родителей. Ясно? Ты полностью их уничтожишь. Большего зла для них просто не существует. Почему же это называется «меньшим»?

– Потому что теперь еще больше вас, идиотов, сдохнет.

– Идиоты вызвались добровольно. Мы сделали свой выбор. Я буду сражаться за жизнь Джули, и я хочу убить максимальное количество мерзких ублюдков. Они пришли в мой дом, пытались меня прикончить, распяли мое дитя. Я жажду мести. И наказание должно быть настолько суровым, настолько жестоким, чтобы следующие ушлепки, которые придут на их место, испачкали штанишки при одной лишь мысли обо мне.

В ножнах задымилась «Погибель», чувствуя мой гнев. Обычно мне приходилось ее подкармливать, иначе лезвие истончалось и становилось хрупким, но магия оказалась настолько сильна, что клинка хватит на битву и еще на какое-то время.

Я приподнялась и показала на двор:

– Оборотни сражаются против угрозы. Они мстят за убитых товарищей. Защищают своих детей, ведь без них нет будущего. За что воюешь ты?