Мария Геррер - Верность и предательство [publisher - ИДДК]

– Послушайте меня, прошу вас. Я разделяю ваше горе, – врач боялся произнести имя барона, чтобы еще больше не ранить Екатерину. – Мы были товарищами, и мне тоже сейчас тяжело. И не мне одному. Подумайте о Егоре. Об отце и младшем брате вашего наставника. Так не усугубляйте нашу печаль вашим состоянием. Мне невыносимо видеть вас такой.

– Вы требуете от меня невозможного. Но я постараюсь.

Она взяла у доктора таблетки и на мгновение замерла.

– Вам меня жаль? – спросила она, странно глядя в глаза врача.

Он молча кивнул, и его пенсне печально блеснуло в полумраке комнаты. Конечно, ему бесконечно жалко эту молодую девушку, которая так рано столкнулась с безутешным горем. Он готов помочь, но не знает, как это сделать.

Екатерина продолжала смотреть ему в лицо, и в ее глазах будто вспыхнул странный свет. Она несколько оживилась, но это не предвещало ничего хорошего. Доктор понял, что она задумала что-то страшное, и невольно содрогнулся. Об этом нетрудно было догадаться, и именно этого Никитин боялся больше всего.

– Дайте мне много таблеток. Я не хочу больше просыпаться. Прошу вас, – Екатерина умоляюще смотрела на него. – Или еще чего-нибудь. Вы же понимаете, о чем я?

Врач с ужасом посмотрел на девушку и сердито замахал руками:

– Вы с ума сошли! Так нельзя. Нет, нет, и еще раз нет!

– Я трусиха. Сама не сумею. Помогите мне, пожалуйста…

– Нет, Екатерина Павловна. Даже не смейте думать об этом, – уже мягко произнес доктор. – Что бы сказал на это ваш наставник? Подумайте о тех, кому вы дороги. Считаете, им мало одной потери? Это будет жестоко по отношению к ним. Вы молоды и обязаны продолжать жить, хотя бы ради Александра Львовича. У него слабое сердце и ему как никогда будут необходимы поддержка и сочувствие. Именно ваши. Ведь ближе вас у него теперь никого нет. Андрей еще слишком мал, ему вообще пока ничего не сказали. Вы должны приободриться, и это нужно не только вам.

Врач сумел разговорить Екатерину. В ее глазах отразилось сожаление. Хоть какое-то проявление чувств.

– Простите, вы правы. Так нельзя. Я веду себя как последняя эгоистка. Я совсем забыла о других. Конечно, плохо не только мне.

– Обещайте, что не будете больше думать о таких ужасных вещах, – попросил доктор.

– Не буду. Не беспокойтесь об этом, – кивнула Екатерина.

Пожалуй, она сдержит слово. Никитин надеялся, что больше дурные мысли не посетят бедную девочку. Ей надо продержаться около месяца. Потом станет легче, и жизнь пойдет на лад. Молодость всегда берет свое, а Екатерина не исключение.

Девушка выпила таблетки и закрыла глаза. Скоро она погрузилась в сон. Врач снова пощупал ее пульс. Он был по-прежнему ровный. Апатия Екатерины беспокоила его. Она не плакала, не билась в истерике, как на ее месте вели бы себя большинство женщин. Ее горе забилось внутрь и сжигало девушку медленно и безжалостно. Она очень молода… Как ей пережить такой удар?

В комнате было очень тихо. Аннушка продолжала сидеть в углу в кресле и боялась пошевелиться, чтобы не разбудить Екатерину. Господин Никитин мог уходить – девушка уснула. Но то был не сон, а, скорее, тяжелое забытье. Ее веки болезненно вздрагивали, дыхание стало неровным. Но, по крайней мене, хоть какие-то эмоции. Врач прекрасно понимал, что такой сон не принесет облегчения его пациентке. Но сил у нее прибавится. До утра она не выйдет из этого странного состояния.

Совсем недавно Екатерина была готова убить циничного доктора за то, что он не мог помочь ее наставнику. Она кричала на него, злилась, умоляла. А теперь девушка как окаменела. Ни горя, ни слез, ни гнева.

Доктор понял, что не может оставить ее без присмотра. Выполнит ли она свое обещание? Или это просто отмашка, чтобы ее оставили в покое? Что еще придет в голову отчаявшейся девушке? Как вернуть ее к жизни? Никитин осторожно поставил кресло у дивана и накинул себе на ноги плед. На ночь он останется здесь. Он будет рядом, сколько потребуется, и постарается помочь. Только чем тут поможешь? Никитин смотрел в лицо девушки – бескровное, печальное. Завтра она проснется и будет по-прежнему несчастна. Вскоре задремал и доктор.

Кабинет погрузился в тяжелую липкую тишину. В воздухе витал запах лекарств и спирта. От этого комната становилась похожей на палату в больнице. Ночник светился слабым болезненным светом и отбрасывал причудливые тени на пол и на стены.

Врач сказал правду. Когда Екатерина очнулась от тяжелого сна и открыла глаза, она все помнила. Доктор сидел рядом. Он был тут всю ночь, переживал за нее, оберегал ее сон. Он вовсе не циник, а деликатный человек и хороший врач. Только ей помочь ничем не сможет. Так зачем же тратить на нее время попусту?