Мария Геррер - Верность и предательство [publisher - ИДДК]

– На этот счет не беспокойтесь, тут все в порядке. Аннушка присматривает. Глаз с нее не сводит.

– Хоть это хорошо, – удовлетворенно хмыкнул врач. – Курить будешь?

Никитин протянул Егору портсигар, хотя и знал, что тот давно уже не курит. Но в такой ситуации вполне мог вернуться к вредной привычке. Тот отрицательно мотнул головой.

– Нет, не буду, спасибо… Если с ней что-то случится, я этого себе не прощу, – сокрушенно произнес Егор. – На нее невозможно смотреть, сердце кровью обливается.

– Надеюсь, все обойдется. Все-таки она молода и рассудительна. Хотя, о чем я говорю? Какая рассудительность? Я себе тоже не прощу, если с ней что-нибудь случится. И не только я. Нам с тобой оторвут головы, и это будет правильно. Поехали, посмотрю, что можно сделать, и чем я могу помочь. Не хотелось бы давать ей морфий, но, возможно, она без него не уснет.

Никитин еще раз проверил содержимое своего врачебного саквояжа, с сомнением покрутил в руках какую-то склянку с таблетками, вернул ее на место, с шумом захлопнул чемоданчик и последовал за Егором к выходу.

Екатерина все так же лежала на диване в кабинете Генриха. Грустная горничная доверительно сообщила, что девушка не ела весь день и не спала ни минутки. Просто лежала с отрытыми газами и смотрела в пустоту. Аннушка была печальна. Все это время она сидела в углу, наблюдая за своей госпожой и украдкой вздыхая.

Врач шумно пододвинул стул и присел рядом с диваном. Резкий звук диссонансом разнесся по комнате. Екатерина безразличным голосом ответила на приветствие и даже не взглянула на Никитина. Он наклонился к девушке и стал расспрашивать о ее самочувствии. Екатерина равнодушно отвечала на все вопросы, не поворачивая головы и не глядя на собеседника. Нет, у нее ничего не болит. Она не хочет есть. Не хочет спать. Она хочет, чтобы все ушли. Не надо о ней беспокоиться. Все нормально.

– Нет, голубушка, так нельзя, – доктор сочувственно смотрел на нее. – Вам надо хотя бы немного поесть. Пусть через силу, заставьте себя.

– Зачем? – бесцветным голосом спросила Екатерина.

Врач пощупал ее пульс – он был ровный и спокойный.

– Екатерина Павловна, я не уйду, пока вы не поедите, – категорично заявил врач. – Вам необходимо набраться сил. Вы на себя не похожи, бледны, как мел. Вы в голодный обморок упасть можете.

Девушка ничего не ответила. Возможно, она даже не слышала, что сказал доктор. Аннушка принесла на подносе два пирожка и чай и поставила на стуле перед диваном. Девушка села, поджав под себя ноги. Она была бледна, ее взгляд потух. Екатерина покорно съела пирожки и запила их чаем. Она снова легла на диван и натянула на себя плюшевый плед. Будто закрылась в раковине от всего мира. Как до нее теперь достучаться?

– Ну вот, это уже хорошо. Теперь вам надо поспать, – ласково сказал доктор, погладил девушку по плечу и протянул ей две таблетки и стакан воды. – Выпейте это и сможете заснуть.

– Нет, не надо. Я не буду спать.

– Вы должны поспать, слышите? Должны, – продолжал настаивать врач.

– Я не буду спать, – повторила девушка.

– Почему? – всегда циничный доктор сегодня был деликатен и терпелив как никогда.

– Если я усну, я забуду, что произошло. А когда проснусь… не сразу вспомню, что случилось. И все повторится снова. Я не могу спать.

– Милая моя, вам надо пережить эту утрату. Это больно и тяжело, но вы молоды, у вас все впереди. Жизнь не кончена, поверьте.

– Для меня кончена. Я не хочу жить. Не могу…

– Я понимаю, что вы любили своего наставника. И он не хотел бы, чтобы вы потеряли всякий интерес к жизни. Да вы и сами знаете об этом. Ведь, правда?

– Нет, я не любила его, вы заблуждаетесь, – голос ее по-прежнему звучал спокойно, без эмоций. – Я люблю его. И всегда буду любить. А остальное теперь неважно.

Врач понимающе смотрел на нее, но мягко продолжал настаивать:

– Прошу вас, выпейте. Вы ничего не забудете, но наберетесь сил. Это вам теперь просто необходимо.

– Пожалуйста, идите. Я хочу остаться одна.

– Через день возвращается Александр Львович, ему нужна будет ваша поддержка. Он потерял старшего сына. Кто лучше вас сможет стать ему опорой в это тяжелое для него время?

– Я ничем не смогу ему помочь. Я больше ничего не могу.

Доктор понимал, что Екатерина находится в полной апатии, и как ее вернуть к действительности, он не знал. Всегда циничный и беспардонный, он сейчас переживал за девушку, как ни за кого другого.

Сколько на своем веку он видел страшных ранений, скольких своих товарищей по Братству не смог спасти. Его цинизм частенько помогал пережить эти тяжелые потери. Но теперь он был беспомощен, и его сердце сжималось от жалости к несчастной девушке.