Венедикт Ли - Nовое Vремя [СИ]

– Странное – не это. Подчеркнуто: ни в коем разе не применять оружие. Не дай бог, дамочке вред причинят, или, Дева защити, убьют.

– И чо?

– Все, сколько нас есть, сгниём на каторге.

– Охренеть.

– Что ты все заладил, других слов не знаешь что ли… ох, блин, охренеть!

Оба уставились в монитор.

Расправившись с ужином, Нойс вернула поднос обратно в нишу, та, как и положено, захлопнулась. Лады. Дел на сегодня больше нет.

Она стояла посреди купе, голова склонена, руки безвольно опущены. Встрепенулась, внезапнобыстро разделась. Хорошая одёжка, материал теплый, мягкий, эластичный. Облегает тело, но не жмет. Правда, вешаться на нем неудобно; впрочем, она и не думает.

– Фу, ты, я грешным делом, подумал, что она решила того… Но, что она делает?!

Мониторы показывали обнаженную Нойс, сидящую на постели в позе лотоса. Глаза закрыты, дыхание спокойное.

– Охре… то есть, я хотел сказать: чудны дела твои, Господи.

– Она медитирует.

– Чего… а, ну, меди-ти-рует, эка важность. А что это значит?

– Не парься. Наше дело – смотреть. Глаз радует. Что в бабенке такого: мордой лица не так, чтобы очень; росточка среднего, а глаз не оторвать. Пропорции, понял? Соотношение частей, образующих идеальное целое.

– Я ж и говорю: охренеть. Смотри и наслаждайся.

– Не могу. Чудится, что вот-вот случится что-то нехорошее…

– Ни хрена. С чего ты взял?

– С утра она спокойная была. Потом в окно пялилась, ходила взад-вперед. Словно ждала чего-то. Теперь вот, что учудила.

– Смирится, увидишь.

Нойс вздохнула, выходя из транса, с минуту сидела, опустив голову. Микрофоны уловили тихие слова:

– Урагану – время созреть. Держись и правь в гущу. Откроется глаз бури, наступит момент истины. Или ты – настоящий… или на дно. Так он говорил.

– Ну, охре… Что там на нас наступит?!

– Время для правды. Придет, так сказать.

– Оно нам надо?

– Откуда я знаю. Хорош базарить, смотри, давай.

– Нечего. Ни глазеть, ни слухать. Дрыхнет. Вишь, в одеяло завернулась.

– Рано.

– Кому рано, а кому в самый раз. Толку бдеть? Нам с тобой судьба – глаз не смыкать. А ей лучше покемарить. Глядишь, хорошее приснится. Наяву веселье ей не светит. Любопытно: за что ее так? Девчонка-то симпатяга, как поглядеть.

– Не знаю. Никто не знает. Серьезное за ней тянется, так я скажу.

– Ну, охренеть, чо.

Заканчивались тягостные вторые сутки. Впоследствии Нойс не смогла в подробностях вспомнить этот день. Поезд полз медленно, за окном в ночной тиши проплывали придорожные огни. Многие фонари не горели. Прерывистая, тусклая цепочка огней терялась вдали, съеденная темнотой. Когда-то, давно, такая картина вызвала бы душевный подъем. Путь долог, труден, но это – твой путь.

Ты едва сдерживаешь рыдания. Нет впереди ничего. Тьма и безнадежный тупик. Вокруг – развалины былого великолепия. В отчаянии и растерянности стоишь ты на останках мечты. На руинах «Светлого пути»…

Лязгнул, отпираясь, замок. Динамик в потолке зашипел и прогнусавил:

– Выходите. Теплая одежда и вещмешок – в тамбуре.

Набычившись, отодвинула дверь в сторону. В коридоре очутимо тянуло холодом и Нойс, обхватив плечи руками, поспешила в тамбур. Ага, штаны, свитер и куртка-штормовка. Ботинки на толстой кожаной подошве и матерчатые чехлы – их натягивают поверху, чтобы не попадал снег. Бррр… Ежась, быстро облачилась, застегнулась, постояла, согреваясь. Никто не торопил, не подталкивал в шею. В смысле: вокруг не было ни души. Как будто поезд – разумное существо – и сам привез тебя в далекие места.

Нойс натянула капюшон на голову, завязала шнурки, открытыми остались лишь глаза. Кто бы заглянул в них, увидел боль, отчаяние, гнев. «Спокойно, радость моя. Сломаться в самом конце – не для тебя. Ты – сильнее всех». Где обещанный вещмешок? Ах, вот он, дожидается. Нойс подхватила мягкий тюк с лямками на плечо и замерла в ожидании.

За дверью заскрипело, залязгало. «Откидывается трап». Нойс испытала болезненное удовольствие от того, что спустя столько лет механизмы передвижной тюрьмы нормально работают. Хорошо спроектировано, да? Как наяву увидела усмешку Хозяйки. Ее высочество лично составляли спецификацию, по которой группа талантливых инженеров разработала механическое чудо. Простенько, но со вкусом. «Подожди дорогая, то ли еще будет…»

Дверь сама собой открылась. Нойс шагнула по ступеням, вдыхая режущий ноздри морозный воздух. «С удовольствием бы увидела людей. Даже расстрельную команду. Сказала бы: «Глаза не завязывайте. Командовать церемонией позвольте мне. На изготовку! Не тушуйтесь, парни… Целься!.. Огонь!» В последний раз увидеть ночное небо, пусть в облаках и не видать звезд… Главное: знать, что они есть…»