Lutea - Angel on Shoulder. Incognito Mode [СИ]

— Здравствуй, Габриэль, — архангел смерил его своим тяжёлым взглядом. — Твоё бродяжничество мы обсудим позже. Сейчас я благодарен, что ты не остался в стороне, помог Кастиэлю и Бальтазару бежать из тюрьмы Рафаэля, ввязался в битву здесь.

Трикстер, необычайно серьёзный, пропустил мимо ушей похвалу.

— Что с Рафаэлем? — только и спросил он.

— Заточён, как и все его сторонники. Когда они одумаются и раскаются, я освобожу их.

— Ну надо же, какая неожиданная гуманность, — фыркнул Габриэль. — А что ж не в подпол к Люциферу?

— Ты забываешься, брат, — тон Михаила не изменился, что от архангела повеяло мощью, такой, что людям и ангелам стало не по себе. Но трикстер всё равно не отступил.

— А может, я давно ждал повода сказать тебе, что ты — большая задница? Посмотри на себя, лидер небесного воинства! Как ты поступаешь с теми, кто окружает тебя? Двое твоих братьев-архангелов сейчас заточены — я не спорю, они это заслужили, но почему ты не остановил их, не вернул на верный путь, когда ещё не было поздно? Потом ещё удивляешься, чего я сбежал!.. Каса с Бальтом бросил в бой, даже до конца не объяснив, что к чему; почему не приказал им вместо того, чтобы целый год носиться по всем штатам за Дином, просто убить Лилит? Вот только не говори, что не знал, что она единственная из демонов умеет вскрывать печати на клетке Люцифера! Или тебе что, скучно стало, развлечься решил за их счёт?!..

Он замолчал, когда Михаил шагнул вперёд. Впервые в жизни у Дина возникло острое желание немедленно провалиться сквозь землю; Сэм и Бобби, судя по лицам, испытывали то же ощущение, пока архангел шёл к брату. Кастиэль открыл было рот — наверное, хотел сказать что-то в защиту трикстера, — но Бальтазар коротко дёрнул его за рукав и приложил палец к губам.

Михаил остановился прямо перед Габриэлем; тот глядел на брата по-прежнему вызывающе, и не думая извиняться. Все были готовы к худшему — но не к тому, что старший архангел преклонит колени.

— Mea culpa, [1] Mea culpa (лат. моя вина) — формула покаяния и исповеди в религиозном обряде католиков с XI века. — негромко произнёс он, и голос не заставлял сомневаться в его искренности. — Я виноват во всём, в чём ты обвиняешь меня, Габриэль. Суди меня.

— Отец тебе судья, — удивлённо проговорил трикстер и протянул ему руку. — Вставай, не порти имидж.

Михаил принял его помощь и поднялся с колен. Маска бесстрастия слетела с его лица, обнажив чувства — и теперь Дину действительно верилось, что это ангел, а не военная машина.

— Я поступал так, как считал правильным, — сказал Михаил. — Вы должны это понимать, братья.

— Мы понимаем, — сказал Кастиэль. — И ни в чём тебя не виним.

— Мы понимаем, — эхом повторил за ним Бальтазар.

Архангел кивнул им и повернулся к охотникам.

— Дин Винчестер, твоё попадание в Ад могло привести в конечном итоге к освобождению Люцифера из клетки, в которую я его заточил, и Апокалипсису — я видел такой вариант будущего и пытался всеми силами его избежать. Поэтому я приказал Кастиэлю следовать за тобой.

— Ну, на Каса я как раз не жалуюсь, — проговорил Винчестер, стараясь, чтобы усмешка вышла более непринуждённой.

Габриэль на это хмыкнул, Бальтазар почему-то ехидно заулыбался и толкнул Каса локтём в бок. Тот, впрочем, не отреагировал, внимательно глядя на Дина.

— Вы не знаете, — чуть помедлив, сказал Михаил, — но тело, в котором нахожусь я сейчас, принадлежит вашему сводному брату.

— Что?! — воскликнули Винчестеры в один голос.

— Его зовут Адам Миллиган, — сообщил Кастиэль, — он сын Джона Винчестера, как и вы.

— Да быть не может! — затряс головой Дин. — Бобби?!

— Я ни о чём таком не знаю, — отозвался Сингер. — Но если они говорят…

— Да они и так нам постоянно врали!

— Как мы можем быть уверены? — поддержал его Сэм.

— Допрыгались со своими тайными операциями, а? — закатил глаза Габриэль. — Вон какой теперь у ангелов авторитет среди людей.

— То, что мы говорим, истина, — произнёс Михаил, к которому постепенно возвращалось бесстрастие. — Ради вас самих и этого юноши надеюсь, что вы поверите, — он прервал Дина и Сэма, собравшихся было вновь спорить, подняв руку во властном жесте. — Я обещал, что оставлю сосуд, как только мои дела на Земле будут завершены — и я исполню обещание. Братья, результаты миссии обсудим на Небесах. Габриэль, тебя я тоже хочу видеть там.

— Понял-понял, — отозвался трикстер и первым исчез.

— Пока, парни, — Бальтазар махнул на прощанье рукой и испарился.