Сергей Григоров - Каждый выбирает [СИ]

— Я все смогу, — заверила Варвара, — давайте ваших немощных.

— Недалеко отсюда ждут десять человек, страдающих различными заболеваниями. Диагнозы их известны, но, конечно, только их лечащим врачам. Некоторым из них сегодня-завтра предстоит операция. Сейчас члены комиссии по своему усмотрению отберут двух человек и позовут в студию. Естественно, мы ничего не будем у них спрашивать. Итак, встречайте…

В студию ввели женщину средних лет и довольно пожилого мужчину. С воодушевлением Варвара ринулась в бой. У женщины оказались, по ее мнению, камни в желчном пузыре. Медицина справлялась с этим играючи: неделя медикаментозного лечения, и она была бы полностью здорова. У мужчины диагноз был посерьезнее — пролапс митрального клапана. Он готовился к микрохирургической операции: в таких случаях в кровоток вводились маленькие роботы; они добирались до больного места и делали там все, что требовалось.

Варвара громко сообщила, чем по ее мнению болеют стоящие перед ней люди, и заверила, что камни она раздробила, а клапанную перепонку сделала немного тверже. Кроме того, у мужчины она сняла холестериновые бляшки со стенок сосудов головы.

Врачи, в тревоге не спускающие глаз со своих подопечных, бросились к ним выяснять состояние здоровья. Первым делом убедились, что с ними все в порядке. А потом, используя полевые диагностические приборы, подтвердили: лечение Варвары дало положительные плоды.

Раздались дружные аплодисменты. Собравшиеся в студии, забыв где находятся, заговорили все вдруг. Заезжий профессор завел бесконечную непонятную речь о чаяниях Содружества в области психодинамики. Ведущий, отчаявшись навести порядок, подвел итог:

— Итак, уважаемые зрители, вы убедились в необыкновенных способностях, которые вызрели в нас, ремитцах. Отмахнуться от увиденного невозможно. Возникает множество вопросов. Я не буду их перечислять. Я задам только один, главный: а что дальше?

То, что нельзя сказать сразу всем, можно обсудить с виртуальными знакомыми. Компьютерная сеть планеты вспухла от многочисленных дебатов. И очень скоро в ней как само собой разумеющиеся появились высказывания, ранее невозможные, называемые кощунственными и потому вымарываемые внутренней цензурой. О том, что Предназначение достигнуто, что наступила пора общественного переустройства, что Служители сыграли свою роль и должны исчезнуть как класс.

Следовало торопиться с подготавливаемым заседанием Коронного Совета. Королевская администрация работала в круглосуточном режиме.

Наконец, Коронный Совет был собран.

Войдя в зал заседаний последним, Олмир коротко поздоровался и предложил садиться. Хмуро наблюдал, как заполняются места.

За одним исключением — вместо Ионы Фара от Коллегии Служителей был Жан Мерсье — за круглый стол сели те же, что были на предыдущем заседании: Георгий Цезийский, Зоя Луонская, Юлианна Кунтуэская, Аполлон Шойский, Адольф Бюлов, Леопольд Мирков, министр экономики, Главный врач планеты и Председатель профсоюза творческих работников. Вторые ряды зато заметно изменились. Вместо Антона Благова за Зоиной спиной благоговейно замер барон Акумов. Ясно дело: свято место пусто не бывает, как говаривал Кокроша.

Загорелся сигнал, оповещающий о начале прямой телетрансляции, и Олмир сказал:

— Разрешите открыть наше заседание. На повестке дня один, но чрезвычайно важный вопрос — план проведения общественных реформ, вызванных ликвидацией Дома Дракона и созданием Дома Оленя. В прошлый раз, как вы помните, мы не смогли принять решение по этому вопросу.

Помолчал, улыбнулся и продолжил:

— Но вначале позвольте проинформировать вас о некоторых кадровых изменениях. Во-первых, за прошедшее время титул герцога Шойского перешел Аполлону Четвертому, о чем секретариат Совета был своевременно оповещен. Согласно действующим правилам, мы подтверждаем полномочия нового герцога.

Аполлон встал и раскланялся перед огромной невидимой аудиторией. Только с этого момента, после того, как он был представлен всему народу, считалось, что он полностью взял на себя права и обязанности главы Большого Дома. Его обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, приятно, что он стал полноправным герцогом. С другой стороны, связанный по рукам и ногам клятвенным словом, он готовился тупо одобрить задуманное королевским Домом и потому ощущал себя не в своей тарелке. Битых два часа перед заседанием Олмир вместе с канцлером и Жаном Мерсье выбивали из него обещание говорить сегодня только «да».