София Баюн - Механические птицы не поют [СИ]

Только и всего. Девушка давно не задавала лишних вопросов. Чем меньше она знает о заказчике и его мотивах, тем проще ей будет врать на допросах в жандармерии, где она оказывалась не раз. И еще никогда никому не удавалось поймать ее на лжи.

Выйдя с кухни в темный коридор, она остановилась и опустила на глаза плотно прилегающие летные очки. Именно они оказались самыми удобными для ее целей. Их длинные окуляры вмещали до четырех сменных линз. Комбинация двух из них позволяла видеть в темноте, другая служила для увеличения. Она давно хотела купить новые очки, с десятком линз, которые повышали четкость изображения даже в полной темноте или позволяли разглядеть микроскопический скол на грани драгоценного камня. Но каждый раз она откладывала покупку. Полуночница, как и большинство ее коллег, была суеверна и считала, что вещи приносят удачу.

Она знала, что в доме есть дети, но к счастью, прислуга работала добросовестно, и на полу не было игрушек, которые приходилось бы тщательно обходить.

Судя по расположению окон, ей нужна была дверь в самом конце коридора. Свет в ней уже не горел. Уснул ли хозяин?

Стоило сделать шаг к комнате, как за спиной раздалось глухое рычание. Она медленно обернулась.

Никаких собак в доме не было. Не должно было быть. Не иначе как внезапно нагрянул кто-то из гостей, и об этом не знала горничная, с которой она полутра убила на рынке, обсуждая ее настоящих и своих выдуманных работодателей.

Собака была огромная, поджарая, серебристо-серая, с брыластой мордой и маленькими, красными глазами. Девушка мысленно поблагодарила Спящего, который даровал ей встречу именно с этой породой. Эти сначала рычали, а потом бросались. К тому же Полуночница была совсем невысокой и худой, видимо, собака спутала ее с ребенком. А эти на детей не бросались вообще никогда. Но собака шла к ней, настороженно ворча. Еще немного, и она заметит ошибку.

Медленно, очень медленно, она вытянула из кармана небольшой серебристый свисток. Поднесла его к губам, и в тишине раздалась тихая, почти неслышная трель.

Для человека этот звук ничего не значил, даже если его услышать. Но собака остановилась, словно в замешательстве. Постояла несколько секунд, после чего развернулась и бросилась к одной из дверей.

Не оставалось сомнений, какая из спален предназначалась для гостей.

Девушка не боялась, что собака зарычит. Ужас, который будила в животных Крысиная флейта, иногда заставлял их замирать на целые часы. Они не решались ни рычать, ни скулить, ни даже щериться на невидимого врага. Правда, трогать животное в таком состоянии не рекомендовалось.

За дверью, где спал мужчина, которого она должна была сфотографировать, было тихо. Решившись, она приоткрыла дверь, после чего сразу отступила в темноту. Но из комнаты по-прежнему не раздавалось ни звука.

Открыв дверь чуть шире, она проскользнула в комнату.

И остановилась в проходе.

«Какого…» — мелькнула паническая мысль.

Впрочем, мысль глупая и бесполезная, потому что Полуночница прекрасно видела, какого.

Ее «объект» не спал. Он лежал на кровати, поверх серого стеганого покрывала, и кровь еще стекала по стене бордовым узором.

Убийцы не было — он не мог нигде спрятаться, значит, уже сбежал. Ну, либо достопочтенный герр Хаган сам выстрелил себе в голову, что было тоже вполне вероятно.

Девушка не сразу обратила внимание на кресло, стоявшее в углу комнаты. Она отчетливо видела, как кровь из перерезанного горла сидевшей женщины редкими каплями срывается ей на колени, оставляя черные пятна на мягких серых складок шерстяного платья.

Думать было некогда. Она закрыла правый глаз и протянула руку к окуляру. Аккуратно сняла его с основы, убрала в карман. Достала из второго кармана другой, и, опустившись на колени, быстро закрепила его на кожаной основе. Снимающий окуляр был тяжелым и неудобным, но позволял фотографировать, оставляя руки свободными.

Она подошла к кровати, склонилась над ней и замерла на несколько секунд, слушая тихие щелчки окуляра. Затем подошла к женщине и медленно обошла кресло по кругу.

Сделав снимки с нескольких ракурсов, отошла к окну и задумалась.

Из дома нужно было бежать, чем скорее, тем лучше. Заказ она выполнила, делать ей здесь больше нечего.

Вернуться тем же путем нельзя. Собака перегородила ей путь. Сейчас к ней не стоило приближаться — животное было нервным и непредсказуемым, если она разглядит источник своего страха в ней — можно прощаться с жизнью.