Наталья Солнцева - Ожидай странника в день бури [Золотые нити]

Людмилочку позвали к телефону, и плаксивый голос свекрови вернул ее из романтических грез к повседневной рутине.

– У меня опять подскочило давление! – жаловалась та. – Я не смогу забрать детей из садика. А у Костика сегодня дополнительные занятия.

– Хорошо, мама...

«А все-таки в жизни могут происходить удивительные вещи!» – думала она по дороге к метро...

Тина продрогла. Окна в квартире антиквара были темными, одинокий фонарь тускло освещал знакомый лепной фасад. Боясь опоздать, она явилась слишком рано и теперь не понимала, зачем ей велели спрятаться в кустах, если вокруг не было ни души. Что ж, она сама настояла на своем личном присутствии...

Она не представляла себе, каким образом Сиур залезет в окно. Если только по дереву? Старая липа так разрослась, что ветками касалась стекол...

Раздался шорох. По ее коже побежали мурашки. Она затаила дыхание, сердце подпрыгнуло. Ей показалось, в свете фонаря промелькнула неясная тень. Все вокруг выглядело иначе, чем днем – угрожающе шевелилась листва, что-то хрустнуло буквально у нее за спиной! Нарастающая лавиной паника поглотила все ее благоразумие. Тина не успела закричать: большая ладонь зажала ей рот, и кто-то притиснул ее к земле, не давая шевельнуться.

– Я бы не советовал этого делать, – на самое ухо сказал насмешливый голос. – Не хватало только поднять визг на всю округу.

– Да вы... Как вы смеете! – она задохнулась от возмущения. – Что вы подкрадываетесь, как... Вы меня напугали!

– Вы так спрятались, что вас только ленивый не нашел бы. А если бы на моем месте был убийца?

Тина не понимала, шутит он или говорит серьезно.

– Вам нужно перейти туда, – прошептал Сиур, показывая рукой в самую густую тень. – Ждите меня там. Машину я оставил в соседнем дворе.

– А сколько?

– Что сколько?

– Ждать сколько? – Тина разозлилась. Ей не хотелось оставаться одной в темноте. –И не смейте подкрадываться!

– Вы бы предпочли, чтобы я ломился, как медведь через заросли? У нас мало времени. Делайте, что я говорю. И постарайтесь не вопить по любому поводу. Слушайте внимательно, – добавил он, – если через час я не вернусь, уходите домой. Не разыскивайте меня и никому никогда не признавайтесь, что сегодня были здесь. Вы поняли?

Тина молчала, только глядела испуганно. Сиур легонько встряхнул ее:

– Вы слышите?

– Да, да. Только...

– Мы должны сделать то, зачем пришли сюда. Думать надо было раньше. Теперь время делать...

Сверчки пели в темноте свою песню. Ветерок шевелил листья старой липы. Сиур примерился и легко скользнул вверх по шершавому стволу. Не издав ни звука, он оказался напротив окна квартиры антиквара. Крепкие деревянные рамы заперты изнутри. Сигнализации нет. Он внимательно осмотрел окно – придется вынимать стекло. Черт, если со стариком все в порядке и тот просто уехал или попал в больницу, резать стекло глупо...

«Лучше уж войти обычным путем», – решил Сиур, спускаясь вниз. Авось, никому не приспичит покурить или собачку вывести. Припозднившийся донжуан или загулявшаяся девица тоже относятся к непредвиденным обстоятельствам. Зато вполне вероятно, что, никем не замеченный, он откроет дверь и войдет без лишнего шума.

Дом спал. Сиур вошел в подъезд и прислушался. Тишина. Он поднялся по лестнице, – вот нужная квартира. На площадке тускло горела лампочка. Достав отмычки, он справился с одним замком, затем с другим. Дверь открылась легко, незваный гость нырнул в плотную темноту чужого жилья и замер...

Никаких посторонних звуков. Сиур знал, что тишина и темнота бывают обманчивы. Именно они таят опасность. Он стоял в прихожей, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Потом медленно двинулся вперед. На полу высветились полосы... какой-то свет все же проникал сквозь тяжелые портьеры. Тина описала расположение комнат, чтобы он мог свободно ориентироваться.

Сиур достал фонарик, – луч света выхватывал ножки раритетной мебели, бахрому плюшевых накидок, бронзу и фарфор, картины, книги, вазы...

Он перевел дыхание. Ответ на вопрос висел в воздухе комнаты... тошнотворно-сладковатый, удушливый. Сиур привык к смерти, его не пугал ни вид ее, ни запах. Бояться следовало живых.

Он уже понял, что произошло. Свет его фонарика искал тело... Труп хозяина квартиры лежал на боку, как бы заглядывая под обитый гобеленом диван. Сухонький, тщедушный старичок... на такого дунь, и костей не соберешь. То, что это не естественная смерть, Сиур понял сразу, – он не смог бы объяснить, по каким признакам всегда уверенно определял это.