Лариса Петровичева - Ведьма Западных пустошей [litres]

– Вы взяли заложницу. Я пришел за ней. Мы последние дети тех, кто довел вашего отца до самоубийства.

Над корабликом поднялся золотой фонарь, рассыпал по черной морской воде маслянистые блики света, и Бастиан понял, что уже стемнело. День начался на море и закончился тоже на море. Хорошо бы их с Аделин жизнь не оборвалась здесь же.

– Мы уходим, – прошелестел голос Дасти, и Макс, повинуясь ему, прошел к сходням вместе с Аделин. – Мы уплываем из нашего богом проклятого отечества. Вы даете слово, что не будете нас искать и преследовать. Тогда мы оставим в живых вас обоих. Согласны?

Уходят? Вот так просто – берут и уходят?

– А если я обману? – ответил Бастиан вопросом на вопрос. – Если мы сейчас расстанемся друзьями, а через неделю я подниму всю инквизицию мира? Брошу на ваши поиски и найду вас?

Дасти мечтательно прикрыл глаза, словно ожидал именно этого.

– Тогда она умрет, – произнес он. – Макс всадил в нее червя, который не отслеживается ни магией, ни артефактами. Пойдете по нашему следу – и он ее задушит. Медленно и мучительно, и вы обязательно это увидите. И ничего не сможете сделать.

«Почему они не убили нас в доме? – подумал Бастиан. – Зачем понадобилось похищать Аделин, вытаскивать меня сюда?»

Он сразу же нашел ответ: потому что детям Лесного принца хотелось поговорить о своей потере. Рассказать о том, что их мучило все эти годы. Признаться.

И завершить свою долгую и грязную работу. Они никуда не уехали бы, не доведя дело до конца.

– Хорошо, – кивнул Бастиан. – Снимите с Аделин вашу сетку и уходите. Даю слово, что не буду вас преследовать.

Дасти рассмеялся. Прошел по сходням на борт кораблика; Макс мягко провел ладонью по лицу Аделин, и девушку окутало сиянием остаточной магии – все заклинания были сняты. Макс обошел Аделин, пробежал по сходням, и кораблик вздрогнул, готовясь отправляться в путь.

Бастиан обнял Аделин, на мгновение прижав ее к себе крепко-крепко – просто чтобы убедиться, что она жива. Кораблик медленно двинулся от причала. Макс и Дасти стояли рядом с видом людей, которые наконец-то завершили долгую и трудную работу.

– Прощайте! – крикнул Дасти и помахал рукой, и Макс, на мгновение полностью утратив свое безумие, тоже прокричал:

– Прощайте!

«Последний сюрприз врага, – прозвучал голос Альвена Беренгета из памяти Бастиана. – Последний сюрприз!»

Доски причала дрогнули.

Когда все части бомбы, которую дети Лесного принца оставили в саквояже на причале, пришли в движение, Аделин успела лишь швырнуть под ноги себе и Бастиану заклинание защиты. Оно не имело названия, но могло на несколько секунд окутать непроницаемой броней. Это заклинание получалось не всегда и не у всех, но сейчас пальцы левой руки сами сложились нужным образом, а губы прочитали нужные слова.

Потом Аделин поняла, что летит. Мелькнуло небо – синяя чайная чашка с золотисто-розовой каемкой заката, усеянная звездами, на какое-то мгновение море почти дотронулось до лица и сразу же отстранилось, а потом Аделин ударило в бок и спину, протянуло по чему-то твердому и ударило еще.

Это тоже была магия, но уже чужая. За миг до взрыва Бастиан выбросил целую пригоршню золотистых шариков – они охватили его с Аделин, вырвали с причала, который уже вздымался в вечернее небо ревущим огнем и деревянным крошевом и швырнули на кораблик.

Корабль содрогнулся, как раненое живое существо, и замер. Мимо Аделин пролетела какая-то деревяшка, и она увидела, как Гален Дасти вцепился в канат ограждения, стараясь удержаться на ногах. «Конфликт направленного удара, – подумала Аделин, машинально вспомнив одну из своих книг. – Здесь слишком много магии, она разная…»

Ее мутило. Аделин попыталась подняться на ноги и снова растянулась на палубе. Все кругом качалось и кружилось, мир сделался шатким и каким-то ненастоящим.

«…и она исчезла на какое-то время. Здесь больше нет магии».

Артефакты кораблика стали простыми серебряными пластинками, исчерченными рунами. Макс Моро, Аделин и Бастиан превратились в обычных людей.

Когда Аделин смогла подняться, то поняла, что Бастиан стоит так, чтобы закрыть ее от Дасти и Макса. В его правой руке едва заметно подрагивало что-то серебряное, и от этого серебра веяло такой силой и смертельной ненавистью, что Аделин захотелось зажмуриться.

– Значит, играете не по-честному? – усмехнулся Бастиан и с улыбкой добавил: – Как же вам не стыдно?

Аделин не видела его лица, но чувствовала, что он улыбается – и от этой улыбки стоило держаться подальше. Так может улыбаться смерть перед тем, как взмахнуть косой.