Оро Призывающий - 999999999 жизни [СИ]

— Вы что-то хотели?

Блин, это непривычно. В моём представлении медсестра, особенно в возрасте — это суровая тётка, которая говорит таким тоном, будто вот-вот поставит тебя в угол, на горох, или начнёт продавать пирожки на вокзале. По крайней мере, такими были все, кого я видел… до сих пор.

— Да, — кивнул я. — Мне бы узнать, в какой стороне столовая.

— О, — дружелюбно, даже чересчур дружелюбно улыбнулась она. — Здесь близко. Позвольте, я вас провожу.

А что, я так плохо выгляжу? То есть, да, конечно, я ОЧЕНЬ плохо выгляжу, но уж ходить-то я умею и сам.

— Давайте, — сдался я. — Провожайте.

Столовая тоже выглядела не как привычная мне больничная столовая — о, сколько я времени в таких провёл! — а скорее как средней руки кафетерий. За стойкой скучала буфетчица, или как она тут называется; увидев меня, та тоже ожила.

— Добрый вечер! — их тут, кажется, заставляют улыбаться. И всё-таки, сколько эта идиллия умирающего лебедя стоила? — Простите, а как ваши имя и фамилия?

Ого. А с каких это пор для того, чтобы поесть, нужно познакомиться?

— Иван Свердлов, — представился я. — А что?

Буфетчица, облачённая, разумеется, во всё белое, словно ангел скалки и поварёшки, пробежалась глазами по лежащему перед ней листку.

— Извините, — чуть смущённо призналась она. — Я не вижу вас в списке. Вы, должно быть, недавно поступили?

— Пару часов, — я всё ещё не понимал. — Если я у вас на довольствии только с завтрашнего дня…

— Нет-нет, просто противопоказания, — она поглядела на меня ещё более смущённо. — Понимаете, большую часть блюд я просто не могу вам дать без разрешения врача. Только самое основное и лёгкое…

— Давайте самое основное и лёгкое, — я с некоторым сожалением поглядел на аппетитные блюда на «витрине». — Ну, или потерплю до утра.

— А, — дверь кафетерия открылась, и на пороге показался человек лет пятидесяти в халате, крепкий, но не толстый, с тонкой папкой под мышкой. — Свердлов, вот вы где. Это хорошо, что у вас проснулся аппетит… наверное.

— О, — я обернулся на него. — Вы доктор, надо полагать?

— Да. Степан Витальевич, — представился он. — Могу я поговорить с вами один на один?

Я пожал плечами и вновь посмотрел на буфетчицу.

— Конечно. А потом уже поем. Если вы мне разрешите, надеюсь.

— Да-да, разумеется, противопоказаний нет… — он махнул своей папкой. — Давайте пройдём к вам в палату.

Хм. А почему бы не говорить прямо тут? Я и так знаю, что ничего хорошего он мне не скажет.

Но чем спорить, иногда проще согласится — особенно, когда не принципиально. Мы вновь прошли в восьмую палату. Прикрыв дверь, он вздохнул и поглядел на меня.

— Свердлов, Свердлов… не люблю говорить такие вещи…

— Я скоро умру, — кивнул я. — Это не сюрприз. Я знаю, знаю уже давно и крепко. Не могу сказать, что очень рад, но, по крайней мере, уже дошёл до стадии принятия.

— Это понятно, что вы были в курсе — на таком сроке чернокровия трудно было не знать о болезни, — он пролистал тонкую папку. — Но всё-таки. Внезапный выброс скверны в организме — больше обычного… ускорил процесс.

— И сколько у меня времени? — моментально сообразил я, к чему он клонит.

— Три дня. Плюс-минус, — он покачал головой, — Может, три с половиной, может, два. Простите, но мы ничего не можем сделать.

Как будто я просил что-то сделать.

— Ну… — я глубоко вздохнул. — Знаете, лучше уж так, чем это вечное ожидание и приступы. Скажите лучше вот что: я могу выходить из больницы? Хотелось бы провести эти дни более… насыщенно.

— Конечно, — согласился он. — Но ночевать я бы всё-таки посоветовал на нашей территории, и потом, когда…

Он несколько секунд подбирал нужное слово.

— Дня через два. Когда уже…

— Когда начну умирать? — «помог» ему я.

— Да. Лучше придите сюда. Это не приказ и не команда, просто… здесь ваш уход будет менее болезненным.

Ну, что же, спасибо за честность. А мог бы и эвтаназию предложить — здесь же такое наверняка входит в пакет клиентских услуг?

Чёрта с два. Я бы отказался. Что бы там ни было, я люблю жизнь, и не буду добровольно укорачивать её ни на минуту.

— Ладно, — кивнул я врачу, задумчиво глядя на тёмное окно. — На этом и порешим. И не очень заморачивайтесь обо мне: я уже поступил к вам… в таком состоянии. Лечение или что-то подобное не нужно.

— Да, — кивнул он. — Всё так. И… ещё раз простите за плохие новости.

— Не то, чтобы это были новости, — я пожал плечами — и врач вышел.

Путь обратно до кафетерия я проделал в одиночестве. Ткнул пальцем в первое попавшееся блюдо на витрине и жевал его, почти не чувствуя вкуса. Вот так. И ведь действительно не новости.