Александра Гринберг - Дочь шторма, невеста огня [≈ Жнец крови и пепла] [litres]

– Ей и так все равно! – треклятая ведьма Кинтеро никак не могла угомониться. – Давайте отправим ее душу куда следует. Если Элрисса идет в Иленгард, нам никак не до хладного тельца этой недопринцессы! Мы должны защищать город, защищать императора!

– Элрисса уже в городе, набирает рекрутов в армию нежити, – огрызнулся Дальгор. Будучи не в силах отрицать правоту своей соратницы, он оказался меж двух огней. – От гарнизона остались ошметки. Хорошо, хоть заранее подтянули сюда всех толковых боевиков… Джердис, ну что вы молчите? Мы можем собачиться хоть до утра, а все равно вам принимать это решение!

Не выпуская из руки ментальный амулет – видимо, сообщения сыпались одно за одним, – Джердис обвел архимагов тяжелым взглядом.

– Императора защищает гвардия и Светлый Круг, – наконец обронил он. – Элрисса же движется к Академии. К нам. К Киаре Блэр. И поэтому никто, – его голос сделался жутким и пронзительно-холодным, как шквал северного ветра, – никто из архимагов не выйдет отсюда до рассвета, если я не позволю.

– Но…

– Довольно, Линна. Это мое слово… и слово императора.

Дослушивать перебранку архимагов Марк не стал. Главное он услышал – по крайне мере половина Круга будет защищать Киару до конца. Возможно, ему тоже стоило бы остаться здесь, рядом с ней. И та его часть, что была влюблена в нее по уши, настаивала, кричала об этом. Боевой маг и капрал полиции торчать в каменном мешке больше не желал. Снаружи гибли люди – возможно, те, кого он знал намного дольше, чем Киару Блэр. Марк сильнее сжал в руке амулет, отчего острые шипы впились в ладонь, переглянулся с леди Фалько и решительно вышел из крипты.

Предрассветный воздух обжег легкие. Не свежестью – запахом гари, крови и тлена. В небе грохотало – Элрисса не могла отказать себе в удовольствии и вовсю демонстрировала новообретенную мощь. Мощь Киары.

Самой Элриссы нигде не было видно, зато знакомые эманации темной энергии чувствовались уже отсюда, едва не сбивая с ног. Подаренный Киарой целую вечность назад амулет на груди ходил ходуном и обжигал кожу. Страшно представить, что творилось с обычными людьми. С теми, кто еще жив.

Вдалеке слышались крики и утробное рычание. На секунду Марку показалось, что он слышит мелодичный, но жуткий голос своей мертвой матери.

«Лича», – поправил он сам себя.

А потом, ступив на одну из улочек, ведущих к Академии, Марк увидел их .

Две огромные семифутовые твари пировали посреди улицы, залитой кровью. Они были куда страшнее вампиров: кожа на мощных людских торсах отливала металлом; по три пары рук, пристроченных к телу зачарованной нитью, сверкали острыми серпами когтей; окровавленные волчьи пасти отдирали куски парного мяса от человечьих костей. «Они неопасны, – мелькнула в голове мысль, смутная и будто чужая, – до тех пор, пока жрут».

Марк прибавил шагу. Ввязываться в драку сразу с двумя вендиго – самоубийство, ведь они, как и живые оборотни, иммунны к магии. Уму непостижимо, как тоненькая и хрупкая Киара умудрилась завалить такую орясину, имея в арсенале табельное оружие – меч и ритуальный нож.

Вокруг пирующей парочки слонялись зомби. Именно слонялись: их подняли наспех, на сырой силе, без предварительной подготовки, а посему годились они лишь на пушечное мясо для боевых магов – агрессивные, но тупые. Впрочем, в таком количестве – Марк сбился на второй дюжине – и «сырые» зомби внушали опасения. Счастье, что с портальной площади двигался отряд боевых магов, да и большинство зомбаков были заняты пожиранием убитых людей.

Двое из них вдруг повернулись и двинулись к нему. Марк ускорил шаг, поудобнее перехватив меч, – сомнительная идея, но тратить резерв он не собирался. Рычание за спиной становилось все громче, от запахов крови и разложения тошнило. Он собирался снести им головы, как вдруг с десяток мелких молний пронзили их тела.

Их бело-золотой цвет Марк узнал бы и спустя сотню лет.

– Хейд! – не заметить среди боевиков рослого солхельмца положительно невозможно. – Что ты здесь делаешь?

– Спасаю твою задницу. – Даже здесь, посреди развороченной улицы, залитой кровью, запыхавшийся и в подранном мундире, Хейдар умудрялся ухмыляться. – Ты же не думал, что я оставлю тебя одного? Так, погоди минутку…

Из подворотни вывернул еще десяток зомбаков. Хейд повел руками: в воздух взметнулись сотни золотых искр, прежде чем ударить в них. Нежить разорвало изнутри, обугленные ошметки разлетелись по мостовой.