Кирилл Кащеев: На стороне мертвецов

Подхватив подол, веснушчатая Леська рванула за ней — только каблуки стоптанных ботинок замолотили по брусчатке.

— Стой! Стой, кому сказал, дуры! — заорал вслед Франт, но улепетывающие девушки даже не оглянулись, они бежали… бежали…

— Бах! — широко раскинув руки, наперерез из тьмы метнулась громадная тень. Бегущая впереди Леська с разгона врезалась в чью-то твердую, как доска, грудь. Плечи сжали как в тисках, развернули, точно куклу, намертво прижав к пропахшей махоркой рубахе. Леська еще успела увидеть, как подружка несется прямо на нее — блестели во мраке широко распахнутые испуганные глаза. Потом за спиной у нее выросла другая тень — длинная, тощая, в высоченном цилиндре. Франт присел в выпаде и кончик трости ткнулся бегущей черноглазке меж ног.

— А-а! — она взмахнула руками и теряя платок, кубарем покатилась по грязной щербатой мостовой.

Леська глухо всхлипнула — подружка копошилась у самых ее ног, отчаянно пытаясь подняться.

Встать самой ей не дали: Франт подскочил, дернул с земли, со всего маху приложил об стену облезлого домишки, тростью прижав девушке горло.

— И куды ж ты тикаешь от своего разлюбезного дролечки? — прошипел он.

— Пусти! — она попыталась лягнуть носком ботинка, но Франт легко отступил в сторону, а тростью на горло надавил сильнее — черноглазка захрипела.

— Я еще ни за одной дивчиной так не бегал! — Франт укоризненно покачал головой. — А всё чего — спросить хотел. Вот скажи мне, краля моя Марьянка… — он снова двинул тростью, заставляя черноглазку судорожно заперхать. Придвинулся близко-близко, так что его губы почти касались ее лица. — Где оно?

— Что? — простонала Марьянка.

— А то, что ты со своей фабрики вынесла. — он снова двинул тростью и надсаживаясь до вздувшихся на лбу вен, гаркнул. — Только не ври!

— Эй, заткнулись там! Спят люди! — проорали из домишка, возле которого они копошились.

— Сам умолкни! — гаркнул в ответ Франт, но голос понизил. — Думаешь, я не знаю? Отрез сукна старому Исакычу продала? Продала! Где деньги? — он на миг ослабил трость, только для того, чтоб толкнуть девушку, стукнув ее затылком об стену.

— Тебе-то что до тех денег? — затрепыхалась Марьянка.

— Сама забогатиться решила? Без своего дролечки? — фальшиво возмутился Франт. — А кто тебя надысь на променаду водил, лимонадой поил? Вот и ты меня порадуй… Что там у тебя? — и он решительно задрал подол ее юбки.

— Пусти, гад! Никакой ты мне не дролечка! — Марьянка засучила ногами, снова попыталась пнуть франта, но тот рванул юбку вверх… и тихо засмеялся:

— Ты гляди, Петро, как оно хитро!

Юбка Марьянки и впрямь представляла собой любопытное сооружение: край ее был подвернут и подвязан к поясу на тонких нитках. А внутри, как в колыбельке, совершенно незаметный при обыске, лежал отрез отлично винно-красной выделанной шерсти.

— Да ты, Франт, того… поэт! — одобрительно прохрипел Петро, глядя на переброшенный через руку франта отрез.

— Еще какой! — согласился Франт, щупая шерсть. — Ты гляди! Не бракованная. На брюки, а то и спинжак хватит. За такую Исакыч не меньше полтины даст. — франт завернулся в отрез, будто в плащ и гордо подбоченился. — Молодцом, Марьянка! Была б молодцом… кабы б не была девкой! Лживой, как все ваше племя! Это ж надо, хабар от своих прятать! Придется тебя за то наказать. Верно, Петро?

— А як же! — немедленно согласился громила, крепче стискивая дернувшуюся было Леську.

Франт лениво хлопнул Марьянку по лицу. Выставив скрюченные пальцы, девушка прыгнула на него, как кошка… Коротко хлестнула трость и подвывая от боли, Марьянка рухнула на мостовую.

— Гад! Сволочь! — собирая в ладонь кровь из разбитого рта, простонала она. — Отдай!

— Было ваше — стало наше! — хмыкнул Франт. — Принесешь еще такой, глядишь, и прощу тебя. А не принесешь… — во второй его руке мгновенно оказался нож. Он наклонился, поднося блеснувшее в свете фонаря лезвие к Марьянкиному глазу. — Гляди у меня! Внимательно гляди, пока есть чем! Теперь ты… — он повернулся на каблуках и двинулся к Леське. Отнятый отрез плащом свисал с его плеч. Не доходя пару шагов до девчонки, Франт остановился, элегантно отставив руку с тростью. Покрутил ножом, явно отыскивая самую эффектную позу, и не найдя, слегка суетливо спрятал. Склонил голову к плечу, разглядывая притиснутую к груди громилы девчонку, точно знаток — картину. — Спорим, у тебя тоже для меня кое-что есть! — кончиком трости он подцепил край Леськиной юбки.