Мария Гуцол - Осенняя жатва [СИ]

— Так что? — повторил Маккена, пытаясь очистить джинсы от кетчупа.

— Ничего. Просто плохое место для ланча.

Постепенно вереск начал уступать место траве, а равнина вздыбилась холмами. Гряда пряталась в дымке у горизонта до последнего, словно боясь показать, что у алой равнины есть конец.

Эти холмы были ниже и меньше своих собратьев, с более пологими склонами, но Керринджер повела машину аккуратно, стараясь вписаться в лощинки между ними, впервые отклонившись от прямой, указанной компасной стрелкой.

— Тебе тоже не понравилось бы, если кто-то ходил по твоей крыше, — с улыбкой сказала она Джону. Пояснила, увидев недоумение на его лице: — Это сиды. Полые холмы и подземные залы под ними.

— Но разве не они забрали мою дочь? — Маккена подобрался.

— Твою дочь забрала женщина из полых холмов. Зачем хамить ее соседям и наживать себе врагов? Эти ребята злопамятнее, чем старая карга, на газон которой насрала твоя кошка.

Маккена усмехнулся, потом нахмурился снова:

— Как мы ее найдем? Ту сиду, которая увела Гвен.

— Есть способы.

Аккуратные склоны сидов быстро сменились обычными холмами. Зелень травы потускнела, к ней прибавились серый и желтый цвета. Кое-где из-под травянистого покрова выпирал каменный бок гранитной породы. Теперь дорогу приходилось выбирать внимательнее — даже внедорожник не всегда был в состоянии справиться с крутизной склонов.

Заночевали там же, в холмах, опустив сиденья до упора. Маккена в своем туристическом спальнике больше всего напоминал жирную гусеницу, которая по ошибке заползла в машину. Рэй обходилась старым, в нескольких местах прожженным пледом.

Ближе к утру холод пробрался внутрь машины. Не спас ни плед, ни спальный мешок. Пока Маккена безуспешно пытался бороться за последние крохи тепла, скорчившись на своем сиденье, Керринджер выбралась наружу.

В непроглядной темноте без звезд о наступлении утра не говорило ничего. На траве лежал иней, стебли ломко похрустывали под ботинками. Рэй потянулась всем телом и оглянулась.

Если присмотреться, немного света во тьме было. Сзади, где остались холмы-сиды, иногда мигали призрачные огоньки. Как только глаза привыкли к темноте, стало видно, что трава бледно светится. Посверкивал иней на высоких стеблях.

Рэй нащупала в одном из карманов разгрузки флягу и отхлебнула. Бренди обжег гортань и рухнул в желудок комком жидкого огня. Керринджер поежилась. Сонное оцепенение ушло.

Позавтракали наскоро вчерашними сэндвичами. Кофе в термосе был до сих пор теплым, и Маккена порадовался, что они не выпили его вчера.

Небо медленно серело, гряда холмов выплывала из темноты. Рэй бросила на заднее сиденье бумажный пакет из-под сэндвичей.

— Ладно. Поехали.

Когда стало совсем светло, более пологими стали и холмы, в распадках между ними появились сосны. Вскоре деревья вскарабкались на склоны. Внедорожник въехал в сосновый лес. Теперь приходилось искать дорогу между янтарными стволами, похожими на стройные колоны.

Маккена не выдержал к полудню:

— Долго еще?

— Не знаю, — Керринджер пожала плечами.

— Мы успеем? Ты сказала, у нас всего неделя, — мужчина напряженно вглядывался в просветы между деревьями.

Рэй нахмурилась. Неделя была у нее. Джон Маккена мог блуждать по Той стороне до тех пор, пока его не возьмут в оборот местные обитатели. Керринджер ответила:

— Не дергайся. Успеем.

— Она — моя дочь, — Маккена поиграл желваками на скулах. — Я должен ее найти. Как я могу не дергаться? Гвен там совсем одна с этими нелюдями!

— Там не так уж плохо, — примирительно проговорила Рэй.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю. Я тоже была похищенным ребенком.

Маккена заткнулся. Какое-то время они ехали в тишине, потом мужчина не выдержал и спросил:

— И как… там?

— Я попала сюда постарше, чем твоя дочь, — Рэй замолчала, вспоминая. — Меня брали на соколиную охоту и пускали на пиры. Было весело.

— Весело? — Маккена вытаращился на женщину.

— Ага. А потом я вернулась домой и пошла в чертов колледж… Тихо!

В воздухе звенели колокольчики. Рэй сбросила скорость и сунула руку под куртку, туда, где прятался револьвер.

На опушке начинался обрыв. Сосны отступали в стороны, открывая пологий песчаный подъем, который резко обрывался оврагом. На вершине холма гарцевал всадник. Колокольцы в конской сбруе звенели, и этот звук плыл по воздуху.

— Ну, началось, — сквозь зубы прошептала Керринджер, останавливая внедорожник. — Пошли, поговорим с этим красавцем.