Фантом (СИ)

Я это сделал, – говорит моя память.

Я не мог этого сделать, – говорит моя гордость и остаётся непреклонной.

В конце концов, память уступает.

Мир изменился не в мгновение ока. Все началось с малого — с принятия весьма важного и полезного закона «О противодействии терроризму и бандитизму». Многочисленные жители Фиора, запуганные разгулом преступности и постоянными угрозами со стороны террористов, встретили принятие этого закона на «Ура», совершенно не удосужившись ознакомиться с ним и подумать, к чему он приведет. Хотя, даже если бы они это сделали, то это ничего не изменило бы, ведь решение принимают не они, а правительство. С тех самых пор спецслужбы получили законное право прослушивать любые разговоры, вскрывать почту и следить за любым гражданином, вызывающим подозрения. Уже никто не мог говорить и даже думать свободно, ведь это может быть услышано, подсмотрено и не так истолковано. Затем, спустя пару лет, правительство пошло дальше и издало новый закон «О соблюдении морали». Теперь полиция могла арестовать любого, кто ведет себя не в соответствии с общепринятыми нормами морали. Вот только сильные мира сего забыли указать, что же это за нормы такие, и кто их устанавливает, и, конечно же, со временем нашлись те, кто этим нагло пользовались. Ты носишь слишком короткую юбку и отказала влиятельному чиновнику? Это преступление! Ты художник и рисуешь граффити на стенах домов? Ты не соответствуешь нормам чьей-то морали и должен оказаться за решеткой, где тебя непременно перевоспитают! Ты не согласен с тем, что происходит в мире и в твоей стране? Естественно, это аморально! Теперь арестовать могли любого даже за несущественный проступок или просто от того, что человек кому-то не понравился. Но и это не помогло справиться с разгулом преступности, которая захлестнула Фиор. И тогда правительство, именующее себя Советом Богоизбранных, приняло новый шаг, призванный нормализовать положение в стране окончательно и бесповоротно. Спустя двадцать лет после принятия закона «О морали» был создан особый отдел полиции, в котором работали чистильщики — те, чьим долгом было очистить улицы страны не только от бандитов, но и от нечистых на руку чиновников и, естественно, от тех, от кого им позволит избавиться Совет.

Чистильщики были настоящими профессионалами, не знающими жалости и сострадания. Они очищали улицы Магнолии других городов Фиора от мразей и ублюдков, возомнивших, что они выше общества. Полицейские, наделенные особыми правами, боролись с преступностью и чётко следовали букве закона, жестоко карая любого нарушителя, невзирая на его статус. Чистильщики могли без суда и следствия не просто арестовать, но и убить подозрительного гражданина. Они вселяли страх в сердца людей не меньше, чем преступники, но вместе с тем именно чистильщики дарили надежду на то, что однажды эра страха закончится, и человечество сможет вздохнуть спокойно.

Верные псы Совета Богоизбранных, ревностно боровшиеся с любой угрозой правительству и стране, искренне полагали, что они — спасение Фиора, его последняя надежда на благополучие и богатство.

====== Глава 1. Говорят, дело срочное ======

В серое многоэтажное здание из стекла и бетона вошел высокий мужчина, одетый в элегантный черный костюм в тонкую фиолетовую полоску, его длинные, до плеч, волосы были убраны в хвост, а аккуратная бородка и тонкие усики придавали ему благородный и даже щегольский вид. Брюнет кивком головы поздоровался с охранником, который моментально открыл перед ним дверь, пропуская в обитель чистильщиков.

Жозе Порло всегда отличался от своих коллег и выглядел более утонченно и элегантно, чем большинство чистильщиков; каждое утро он тратил около часа на то, чтобы привести себя в порядок и выглядеть безупречно. Жозе был настоящим франтом, но это не мешало ему идеально выполнять работу, зачищая улицы Магнолии от преступников и тех, в ком правительство больше не нуждалось. Жестокий, властный, беспринципный — он всегда руководствовался только своим мнением и интересами государства, которые, к счастью, совпадали с его собственными.

Мужчина, проигнорировав лифт, направился к лестнице, предпочитая физические нагрузки пятисекундному подъему на сороковой этаж, на котором располагался его кабинет. Почему изо дня в день он поступал именно таким образом? Брюнет не знал ответа на этот вопрос, ему просто нравилось пересчитывать ступеньки на своем пути — ровно тысяча восемьсот двадцать, не больше и не меньше, за все годы его работы чистильщиком это число всегда оставалось неизменным. Хотя иногда чистильщику хотелось, чтобы хоть что-то изменилось, к примеру, количество ступенек.