Ирина Муравьева - Розалинда. Детектив

Александр прикусил губу, выдохнул и продолжил:

— Уже много сотен лет наша семья проводит закрытый аукцион. Только для аристократии. На нем самые титулованные семьи могут продать свои самые большие ценности. Теперь вы понимаете, почему это дело не подлежит огласке.

Я кивнула, хоть и не очень понимала: почему весь город знал, что моему дядюшке пришлось продать семейные часы, чтобы купить жене зимнее пальто, а то, что аристократики торгуют вещичками — великая тайна! Но в работе — не до личностей.

— Два года назад на аукционе было совершено убийство.

Наконец, что-то интересное! (Правда, не хорошо так говорить, но я правда устала от всяких жеманств)

— В прошлом году убили еще одного человека. Есть все основания полагать, что и в этом году на аукционе — все повториться. Ваше дело: найти убийцу до того, как тот найдет жертву, — сказал Александр.

Я была счастлива: убийства! Тайные аукционы! Коварный злодей! Новая жертва! И я — в центре всего! Вот она — жизнь!

Александр, видимо, прочел мой восторг в глазах (или я улыбалась слишком широко?), но он лишь отвел взгляд и продолжил:

— Аукцион начнется послезавтра. В одном из наших поместьев: «Четыре Ручья». Чтобы подготовиться, мы с Вами выезжаем завтра утром.

— А…, - открыла было я рот.

— Подробности — по дороге, — прервал меня Александр, — Теперь — уходите. У меня дела. Домоправительница покажет вам вашу комнату на ночь.

— Сейчас лишь час дня, я прогуляюсь по саду, — гордо сказала я, и ушла прочь от этого сноба.

Меня разбудили в пять утра.

Учитывая то, что накануне вечером я, на почве любви к различным рецептам и сладкому, подружилась с поваром и его помощницей, и мы проболтали на кухне о том о сем часов до трех ночи, вставать я не хотела. Но Александр — а это именно его великая персона не поленилась встать так рано, дабы дать очередного пинка челяди — бесцеремонно растряс меня, прошипел что-то о том, как сильно мы опаздываем, и кинул мой чемодан на кровать. (Кстати, я все еще лежала в ней, и чемодан чуть не прибил меня). Однако, жаловаться я не стала. Острое чутье детектива говорило мне: Александр все равно не станет извиняться. Вместо я, хочется думать изящным движением, скинула одеяло, села на кровати и произнесла…(Нет, взаправду я зевнула и пробубнила, но все же….):

— Ну, и где карета?

Александр смерил меня пристальным взглядом.

— Вы поедете ТАК?

Я тоже посмотрела на себя. Ну так, на всякий случай. Вдруг мы видим не одно и то же? А то уж больно полон удивления был голос аристократа. Можно подумать, я предлагаю ехать голой. А я вовсе не предлагала. Никогда не относилась и не отношусь к девушкам, на ночь одевающим лишь капельку духов. После тортиков вдогонку с целым днем нервотрепки, я легла в чем приехала. Белая рубашка. Коричневые брюки. Сняла только куртку и высокие сапоги. Остальное было помято, но кто там в пять утра смотрит? Ах да, Александр смотрит. Ну и пускай. Он в своем длинном черном плаще вообще на вампира по утрянке похож. Сейчас еще капюшон накинет, и совсем ко…

Мои размышления снова прервал крайне недовольный работодатель.

— Я спрашиваю Вас, Розалинда, собираетесь ли вы ехать в этом брючном костюме?

— Да, собираюсь, — мягко и спокойно сказала я, — А что, помят? Можете погладить, если хотите.

Последнее замечание Александр пропустил. Он лишь прикрыл глаза, пробормотал что-то про себя, выдохнул и сказал:

— Вы не можете ехать в брюках.

Это еще почему?! Да, у нас в Горах, конечно, существуют определенные правила приличия. Дамы должны носить платья. Или юбки. Но я не дама. Я — детектив. (И не просто потому, что я прошла какие-то там курсы. У меня за плечами королевский экзамен. И я имею лицензию.) А странствующие волшебницы, члены различных орденов и уполномоченные властью служители порядка — то есть я — вправе носить то, что им нравиться. (Еще это право имеют всякие там разбойники и прочая нечисть, но это другая история). В общем: я носила брюки, и мне было в них удобно. Так я и сказала благочестивому блюстителю женской морали Александру.

— Нет, вы меня не понимаете, — ответил мой собеседник, на это раз голос его был мягким, без тени надменности, — Мы с вами едем инкогнито. Никто не должен заподозрить, кто вы.

Так бы сразу и сказал. Но тут была одна проблема. Я так же не из тех девушек, что таскают за собой кучу одежды.

— Мне нечего переодеть, — мирно сказала я.

Глаза Александра вспыхнули, и он снова потерял контроль над своим высокомерием: