Павел Багряк: Синие люди. Повесть

- Я сделаю все, что в моих силах, - сказал Гард, вставая. - Но именно я сделаю, генерал. Не вы!

Через два часа у входа в редакцию «Все начистоту» группа, возглавляемая Таратурой, спокойно и аккуратно взяла Вальтера Шиза. При задержании электрик произнес только одну фразу, и то лишь тогда, когда увидел за рулем автомашины инспектора Таратуру: «Хорошо, что это ты, черт возьми!» Его привезли в управление и ввели в кабинет Гарда. Он был совершенно невозмутим.

- Сначала я думал, - сказал Шиз, - что ребята от шефа, к чертовой матери! Даже испугался.

- А вам известно, кто ваш шеф? - улыбаясь, спросил Гард.

- Черт его знает! - ответил Шиз. - Не Дорон?

Комиссар опешил:

- Откуда у вас такие сведения?!

- Фредик сказал. Он парень головастый.

- Линда?

- Дэвид! Боже мой, куда вы запропастились? Я с ума схожу, а вам…

- Линда…

- Как будто меня не существует! После этой ужасной статьи, после фотографии - как вы могли, Дэвид! Но это не Майкл! Неужели это мой сын?!

- Линда…

- Что они сделали с Майклом? Я не узнаю его! Куда мне идти? Где этот купол? На острове Холостяков? Я немедленно…

- Линда!

- Но что я могу сделать одна? Бедная, несчастная женщина… Где Фред? Если он печатает статьи, то почему…

- Линда, дайте хоть слово вымолвить!

- Что толку от ваших слов! До каких пор вы будете морочить мне голову?!

- Успокойтесь, Линда! А Фред - вот он, рядом. Можете с ним говорить!

Дитрих кошачьей походкой вошел в кабинет Дорона.

- Ну? - коротко спросил Дорон.

- Сожалею, но… Гард исчез.

Дорон молча посмотрел на Дитриха.

- В четырнадцать двадцать семь он выехал с Таратурой из управления, - продолжал секретарь, - и мы его потеряли.

- Прекрасно, - съязвил генерал. - Честера еще не нашли, а Гарда уже упустили. Представить всех к орденам?

Дитрих не пошевелился, выражение его лица не изменилось. Казалось, никакие чувства не были ведомы этому человеку: ни страх, ни сострадание, ни ненависть, ни любовь. Автомат, вся сила которого - в безропотном автоматизме. Но Дорон, вероятно, все же отлично знал своего секретаря, если по каким-то совершенно неуловимым признакам понял, что тот сказал еще не все.

- Ну? - снова произнес генерал.

- В шестнадцать ноль четыре Гард звонил жене Честера. Сначала он сам говорил с Линдой, затем трубка была передана Фреду Честеру.

Дорон всем телом подался вперед.

- К сожалению, генерал, - спокойно произнес Дитрих, - они звонили из машины комиссара.

- Содержание разговора?

- Общие слова. - Дитрих протянул Дорону маленькую кассету с магнитофонной пленкой. - Если угодно, запись здесь.

Генерал раздраженно махнул рукой, и кассета легла в бездонный карман Дитриха. Дорон с минуту отбивал указательным пальцем барабанную дробь по столу.

- Плохо, Дитрих, - вдруг просто сказал генерал. - Ох как плохо!

Дитрих закрыл глаза и не открывал их до тех пор, пока Дорон не отдал распоряжение:

- Холла и Рейдинга! И сами побудьте здесь. Вы мне потом понадобитесь.

Ближайшие помощники генерала уже битых два часа томились в приемной…

- Фреди, давай еще раз обдумаем все сначала. Я не могу тебе запрещать, не могу от тебя требовать, поэтому прошу.

- Если бы я не знал тебя, Дэвид, то решил бы, что ты подослан Дороном.

- Это близко к истине, но не меняет существа дела. Есть логика, есть здравый смысл…

- Хорошо, давай обдумаем.

Они сидели в небольшой комнате, обставленной вещами, давно вышедшими из моды. Как по линиям на пне, по этим вещам можно было определить, сколько десятков лет минуло с той поры, когда кончилось благополучие этого дома. Впрочем, делать специальных изысканий не было нужды, так как Вальтер Шиз, которому принадлежала квартира, находился тут же. Он сидел в высоком «тронном» кресле, по-королевски уронив голову на грудь, и задумчиво разглядывал торшер из массивного литого серебра, не только не принимая участия в общем разговоре, но даже не прислушиваясь к нему. Немногословность Шиза, как полагал Гард, могла свидетельствовать в равной степени либо об ограниченности его ума, либо, наоборот, о его мудрости. Шиз все еще оставался загадкой для комиссара, который так и не понял и не видел смысла в том, чтобы это выяснять, почему Вальтеру Шизу, человеку весьма странному, пришлось когда-то бросить насиженное гнездо, заколотить маленькую квартиру, закрыть вполне приличное и доходное дело и податься на остров Холостяков, чтобы приобщиться там к мрачной и таинственной «зоне», а затем так же необъяснимо порвать с ней, то есть со своим будущим, и вернуться к прошлому. Массивный торшер вызывал, вероятно, у Шиза какие-то воспоминания, но какие именно, Гард не понимал, поскольку Шиз обронил вслух лишь несколько слов, дающих возможность предполагать все, что угодно. Он сказал: «Наследство жены, черт бы ее побрал!» - и вновь умолк.