Андрей Ильин - Девять негритят

И Гарри Трэш стал задавать свои вопросы — очень точные и емкие. Потому что всю жизнь был полицейским. Был ищейкой! С той еще, прежней, с мертвой хваткой!

Рональд Селлерс слушал и хмурился, отвечая все менее охотно и все более односложно.

Вопросов было больше, чем можно было ожидать.

И ответы на них требовали гораздо большего, чем предполагал Рональд Селлерс, времени.

Над ними следовало подумать. И — хорошенько!

— Давайте поступим так, — предложил Рональд. — Вы сформулируете все свои вопросы на бумаге и пришлете мне по почте. А я постараюсь найти время, чтобы на них ответить. Мне кажется, вы очень глубоко погрузились в тему. Так что не исключено, я соглашусь выступить спонсором вашей книги. Надеюсь, вы не будете против?

И Рональд Селлерс улыбнулся — как настоящий стопроцентный американец. Широко, обаятельно и дружелюбно, как научился тогда, когда был национальным героем Америки.

— Да-да… Конечно… Спасибо вам, — торопливо забормотал, засобирался Гарри Трэш, запихивая в папку свои листки. — Я буду очень рад!..

Это действительно очень интересное дело — очень! И в нем не все так однозначно, как кажется! В нем что-то не так… Что-то не сходится!

Поверьте мне! Я печенкой чую!..

В тот день преуспевающий американский бизнесмен, председатель кучи благотворительных обществ, без пяти минут конгрессмен Рональд Селлерс напился до чертиков. Ну просто — в стельку!..

Потому что на него нахлынули воспоминания!

Но больше странный проситель к Рональду Селлерсу не приходил и свои вопросы, хотя твердо это обещал, ему так и не прислал!

Скорее всего потому, что спустя две недели бывший агент ФБР, а теперь просто частный детектив Гарри Трэш погиб при невыясненных обстоятельствах…

Потерпевший сидел на стуле, уронив голову на стол, на поверхности которого подсыхала большая лужа крови. Его крови.

У потерпевшего было снесено полголовы, по всей видимости, из помпового ружья большого калибра, отчего его мозги можно было соскребать со стен и с потолка тоже. Что судмедэксперт и делал. Соскребал кровь и мозги со стены, рядом с развешенными на ней дипломами и фотографиями. На которые мельком глянул.

— Ишь ты!.. — присвистнул он. — А покойничек-то наш!

И ткнул пальцем в фотографию, где «покойничек» стоял в обнимку с каким-то мужчиной.

— Ты хоть знаешь, кто это? — спросил он. Его напарник мельком взглянул на фото.

— А дьявол его знает? Может, какой-нибудь троюродный дядька.

— Нет, парень, это не троюродный дядька. Это — бывший директор ФБР! Так-то…

И, сдвинувшись чуть вправо, прочитал фамилию на дипломе, удостоверяющем, что его владелец имеет право заниматься частной детективной деятельностью.

— И знаешь, как его зовут?

— Ну как?

— Гарри Трэш…

И еще на столе, залитом кровью и забрызганном мозгами потерпевшего Гарри Трэша, следователи нашли множество рисунков и фотографий Международной космической станции и вырезанные из газет и журналов статьи. И еще нашли какие-то схемы, где в кружках были написаны заглавные буквы, скорее всего чьи-то инициалы. И от каждого кружка к другим кружкам, пересекаясь и перепутываясь, тянулись какие-то стрелки. Но больше всего — к одному кружку! Тому, что был в центре и против которого стояли сразу три жирных вопросительных знака.

К кружку, помеченному буквой Р и еще буквой С…

Через два года Рональд Селлерс стал конгрессменом.

А еще через несколько лет — сенатором от штата Массачусетс.

И стал забывать те, которые случились не так уж давно, но все равно очень-очень давно, потому что в той, в прошлой его жизни, события.

Стал забывать станцию.

Свои, которые раньше знал назубок, как «Отче наш», командирские обязанности.

Лица и имена астронавтов, которые составляли его экипаж.

И стал забывать, кто их убил…

Наверное, потому что очень старался забыть. Да нет — не китайца… При чем здесь китаец… Он желал забыть имя настоящего убийцы.

Вернее, желал забыться!

Потому что всех их убил — он! Рональд Селлерс! Их командир…

Все началось банально и неприятно для него — он попал в трудное финансовое положение, потому что проигрался в рулетку. В пух и прах! Ему нужны были деньги, но он не знал, где их взять.

Но он придумал, где их взять.

Придумал идеальное преступление. Потому что — в идеальных условиях. В космосе! Там, где нет полицейских ищеек и нет и не может быть случайных свидетелей, которые могут помешать!