Андрей Ильин - Девять негритят

Не могут не разгадать!

На Земле живет шесть миллиардов людей, так неужели они не совладают с одним, который так долго их водил за нос, преступником? Неужели они не смогут посадить ею на электрический стул?..

«Шаттл» маячил в иллюминаторах, ослепительно отблескивая плоскостями в лучах солнца.

— Да, верно, — все! — согласился французский астронавт. — Скоро мы будем дома!..

И все подумали так же…

Нет, не все, кто-то должен был подумать по-другому!..

«Ну вот и все!..» — подумал ОН, поглядывая сквозь иллюминатор на маневры приближающегося «шаттла». День, максимум два, и они пристыкуются! Можно попытаться им воспрепятствовать, но вряд ли удастся шантажировать их бесконечно. Все равно, рано или поздно, придется вернуться на Землю.

И драться уже не с этими… слабаками, а со всем миром!

Если там, на Земле, о чем-то догадываются, если они его просчитали, то его арестуют сразу после того, как он ступит на Землю. Или даже еще раньше — в «шаттле».

Если нет, то все может затянуться на несколько лет…

Потому что рассчитывать на то, что они оставят его в покое после всего, что тут случилось, не приходится!.. Не такой он наивный, чтобы сам себя обманывать! Они будут копать, будут восстанавливать все произошедшие на борту МКС события по минутам и секундам, будут вести бесконечные допросы экипажа, дознаваясь, кто где был, что делал и что говорил. Будут сличать их показания… Всю оставшуюся жизнь!

И рано или поздно зацепятся за какую-нибудь мелочь, за ерунду, которой свидетель или даже он сам не придал никакого значения, но которая в связке с другими показаниями прозвучит совсем иначе. Которая натолкнет следователей на догадку. И, ухватившись за нее, они начнут разматывать, распутывать этот клубок, задавая все новые и новые уточняющие вопросы, в которых утонет кто угодно! Потому что все эти вопросы будут задаваться не только ему, но и другим тоже! Но те, другие, будут рассказывать то, что видели и слышали, будут рассказывать правду, что очень легко, а ему, давая все новые и новые показания, придется лгать и изворачиваться, помня все то, о чем врал раньше, придумывая объяснения и оправдания на ходу… Которые будут тут же уточняться и перепроверяться! И в конце концов он ошибется, и тогда они, отсмотрев все показания, убедятся, что трое говорят одинаково, а один — нет. И того, кто говорит иначе, они и сочтут преступником.

Его — сочтут!

И тогда через день, месяц, год или десять лет его потащат на скамью подсудимых, где бывшие его приятели с удовольствием дадут против него показания, подводя под смертную казнь.

Такая его ждет жизнь в ближайшие дни и годы на Земле — в вечном страхе, в ожидании очередных допросов и очных ставок! В ожидании суда!

И зачем тогда ему его деньги?..

Так, может, лучше этого не допускать, может, избавиться от всех этих перекрестных допросов, опознаний, судов прямо теперь? Разом? До того, как к ним пристыкуется «шаттл»?

Может, так?

Потому что все равно они его вычислят, не теперь, не сразу, но все равно!..

Обязательно!..

Неизбежно!..

И если на что-то решаться, то решаться нужно сейчас!

Потому что завтра будет поздно. Завтра они перейдут на «челнок», который доставит их на Землю, где ему уже ничего не позволят сделать!

Такой вот связался узелок! Который если и может что-то развязать, то только смерть.

Только она!.. Одна!..

Пора было готовиться к стыковке.

Но почему-то никто этого не делал. Все ждали разрешения. Не Земли. Не командира экипажа. ЕГО разрешения!

Но бортовой компьютер молчал.

И карманные тоже.

Выходит, все?..

Выходит, они свободны?..

— Завтра будем стыковаться! — приказал Рональд Селлерс.

И то верно — чего тянуть!

Если ОН захочет им помешать — ОН все равно помешает, хоть теперь, хоть потом.

Если нет, то лучше с этим делом разделаться как можно быстрее! И больше сюда никогда… ни за что… ни под каким видом — уже не возвращаться…

— Всем отдыхать! — приказал вспомнивший свои прямые обязанности командир. — Завтра вечером мы переходим на «шаттл»!..

Значит, точно — всё? Значит, конец?..

Хочется надеяться, что — да!..

Ну очень хочется надеяться!

В ту ночь им снилась Земля. Та, которую они любили, — их города, их дома, их близкие… К которым они должны были вернуться. Уже очень-очень скоро!..