Array Array -  Да вспомнятся мои грехи

– Вобвое утво, токтов, – сказал он, потом, приспособившись к причиненному его полости рта унижению, повторил: – Доброе утро, доктор.

Человек посмотрел поверх головы Отто и что–то написал в своем блокноте с пружинным прижимом. Потом вышел из поля зрения Отто и сказал:

– Приступайте.

Появился Хулио Рубирец вместе со стулом. Он сел в ногах Отто.

– О, комменданте, – сказал Отто.

Несколько долгих секунд Рубирец его разглядывал.

– Не могу решить – или вы самый тренированный солдат, какого я только видел, или вы не человек.

– Кровь ведь у меня течет.

– Возможно, Конфедерация умеет делать роботов, у которых течет кровь.

– От меня вы этого не узнаете.

– Согласен, пыткой мы ничего не узнаем. – Он встал, и, сжав кулаком поручень кровати, нагнулся к Отто. – Вы представляете собой необычную проблему.

– Надеюсь.

– Я советовался с эль Альварецом… он предполагает, что, возможно, вас… удастся убедить в ценностях Плана. Возможно, вы скажете нам то, что нам нужно знать… но и приложите свои способности к выполнению Плана.

– Вы не соглашались.

– Конечно, нет. Эль Альварец – преданный Плану и умный солдат. Он мало что знает о боли. Он бы не поверил, если бы я рассказал ему, что вы за человек. Он думает, что сможет вас убедить.

– Возможно, он прав.

Хулио тускло улыбнулся:

– Назовите цену.

Отто подумал.

– Я стал… тем, кто я есть…

– Можете говорить прямо – премьер–оператором. Некоторые вещи и нам известны.

– …премьер–оператором почти половину моей жизни тому назад. В меня стреляли, меня били ножом, сжигали и вообще, обходились со мной нехорошо так много раз, что в некотором смысле я должен признать – вы правы. Иллюзий у меня осталось мало, а эмоций вообще больше нет.

Отто улыбнулся, зная, какой жуткий у него вид.

– Но я испытывал самые нежные чувства к моему левому коренному – это был единственный настоящий зуб, который у меня оставался. Я предлагаю сделку – если вы приведете сюда человека, который вытащил мне этот зуб, и на моих глазах перережете ему горло, то тогда поговорим.

– Вы знаете, кто именно это был?

– Нет.

– Очень хорошо. Дневальный! – В комнату поспешно вошел молодой человек, щелкнул каблуками по стойке «смирно». – Приведите сюда тененте Ерма и тененте Касона. И принесите острый нож… – Он подумал немного. – Возьмите себе в помощь отделение и доставьте их сюда связанными.

– Есть, сэр. – Щелк, поворот, бегом марш.

– Вы серьезно? – сказал Отто.

– В смысле перерезать им горло – да. Но сомневаюсь, что это на вас подействует… Но я обещал эль Альварецу, что попытаюсь.

– Кроме того, они оба вызывают у меня отвращение. Ночные бабочки, милые ребятки. И они слишком любят мучить других людей.

«А, ты не любишь, когда видишь в других отражение себя»,– подумал Отто.

– Если вы знаете, что я премьер–оператор, тогда вы должны знать, что последует за моим убийством.

– Это осознанный риск.

– Подсчитывать легко… ведь это экстравагантный жест, почти как убийство посла. Вы и это намерены сделать?

– Возможно.

– Самое меньшее, что может случиться с эль Альварецом, вами и всеми высшими чинами – это стирание мозга. И если сбросите хоть одну бомбу на Грюнвельт, то подпишете смертный приговор своей планете. Вы знаете о судьбе Октября.

– Это миф.

– Нет. Я был там.

– Неужели? – Комменданте снова сел, упершись подбородком в ладонь.

– И как вам там понравилось? Забавно? Поучительно?

– Возможно, вам это покажется поучительным. Ни одна из форм животной жизни, более сложной, чем таракан, не выжила. Тараканы стали очень большими и агрессивными.

– Вы хотите сказать, что Конфедерация придет в такой гнев из–за вашего убийства – вашего и еще нескольких человек, – что уничтожит население целой планеты? – Он натянуто засмеялся.

– Конфедерация никого не уничтожает. – В самом деле? – Они выпустили в атмосферу Октября вирус, стерилизовавший всех самок от млекопитающих до рыб.

– Значит, они добили только тех, кто прожил достаточно долго, не умерев с голоду.

– Им поставляли еду. Как жест доброй воли. Но люди могут питаться растениями и жуками тоже.

Хулио зевнул:

– Мне все равно. Трех детей вполне достаточно.

– Не притворяйтесь глупцом.

Хулио усмехнулся:

– Без оскорблений.

С минуту они сидели в молчании.

– Когда я встречусь с эль Альварецом?

– Он очень занят. Возможно, ты увидишь его до того, как умрешь.

– У вас очень примитивное чувство юмора, Хулио.