Василий Шахов: Тень Уробороса. Аутодафе

— Господин Палладас, но ведь он сам был виноват: нарочно бросился под колеса! — возмутилась Леана.

— О, моя прекрасная госпожа с Колумба, тут я могу сказать вам только одно: привыкайте! Местные нравы не перепутаешь ни с чьими иными в Содружестве. Только здесь вы увидите сидящих прямо на улице нищих, и упаси вас Великий Конструктор подать одному и обойти вниманием другого. Если уж надумали раскошелиться, то кормите весь квартал. И не только один этот раз, а и все последующие, сколько будете проходить по той злосчастной улице. Иначе пройти бесплатно вам уже не дадут. Так что сто раз подумайте, прежде чем вынимать кредитки при виде несчастной мутантки с сопливым младенцем, лежащим в пыли у ее ног. И никогда — слышите? — не берите то, что вам суют в руки: сувенир ли, журнал, даже просто рекламный проспектик. Можете быть уверены: вас заставят это купить. И купить втридорога.

— Какой ужас! Куда же смотрит полиция?

— В карманы коллегам. Уверяю вас, Леана, благосостояние сослуживца тревожит клеомедянского полицейского гораздо больше, чем безопасность прохожих. Еще раз говорю: забудьте обо всем, чему вас учили в Управлении и что вы видели на других планетах. Вижу, вижу, вы уже ужасаетесь — «куда я приехала?!». И опять-таки хочу вас уверить: все не так безвыходно, как кажется поначалу. Любое действие рождает противодействие. В точности так же сквозь пальцы посмотрят и на то, если вы остановитесь, поймаете самоубийцу, от которого успели отвернуть ваш авто, и зададите ему трепку.

— Полное бесправие!

— Совершенно верно. Законы средневековья. А что вы хотите от планеты, от которой отвернулось все Содружество? Что вы хотите от планеты, на которую не полетит ни один здравомыслящий человек, если он не работает в ВПРУ и не вынужден сделать это по служебной надобности? Ради того, чтобы переломить эту ситуацию — не сейчас, конечно, пройдет еще очень много лет, прежде чем что-то изменится — мы и работаем над веществом, которое условно называем «антиоксидантом». Но сменится не одно поколение, пока мораль Клеомеда примет мало-мальски цивилизованную форму…

Палладас прервал свою проповедь, выжидательно замолчал и несколько раз покосился на собеседницу. Либо она сейчас скажет: «Поворачиваем! Я отказываюсь работать на Клеомеде!», либо заявит: «Эх, была не была!»

Леана помедлила и улыбнулась:

— Ну что ж, придется мне вспомнить спортивные навыки, привитые еще в Академии. Никогда не была звездой рукопашного боя, но предполагаю, что наподдать обнаглевшему попрошайке сумею и без помощи полицейского. А что до коррупционеров — так где их нет? Вот у нас — полно…

Тут она закусила губу.

— У вас? Что, эта зараза доползла и до Даниилограда?

Колумбянка задумчиво посмотрела в сторону приближающихся шпилей на маковках старых обшарпанных построек. Здесь и скрывалась Лаборатория, где работал Палладас и где отныне предстояло работать самой Леане.

— Да… Зараза — доползла… — медленно проговорила она. — И мало ли куда она еще доползет…

Эсеф, спустя три дня после прибытия Александры Коваль.

Над белым особняком — резиденцией эсефовского посла Антареса — развернула свои лучи разноцветная голографическая звезда, и в поместье стало светло, как днем. Гости услужливо зааплодировали, стараясь попасться на глаза хозяину и расползтись при этом в сладчайшей улыбке. Но Антарес с выходом не торопился…

— …Оставь меня, Максимилиан! — простонали из-за двери спальни.

Посол снова постучал:

— Сэндэл, или ты сейчас выйдешь, или…

— Макси, я очень плохо себя чувствую.

— Неудивительно. Видимо, прошлой ночью, судя по отметинам, тебе было очень весело, дорогая! — съязвил Антарес.

Как раз в это время Сэндэл с тревогой разглядывала красноватые пятнышки, проступившие на ее шее. Супруг мог говорить что угодно, однако никакого «веселья» ни в одну из предыдущих ночей у нее не было. После гибели Эла, случившейся из-за ее предательского слабоволия, писательница вообще не могла смотреть на мужчин, не говоря уже о собственном муже.

Ей кажется, или глаза у женщины из отражения действительно покраснели, стали водянистыми и больными? Сэндэл чувствовала себя отвратительно. Какая-нибудь тропическая лихорадка? Эпидемиологи Эсефа время от времени предупреждают жителей страны о неблагополучном сезоне, когда пэсарты бесятся, выбрасывая в воздух вещества, что заражают мух. А уж эти вездесущие твари разносят лихорадку по всей планете.