Джим Батчер - Отступник

Томас нахмурился.

— Елки-палки, Гарри. Морган? Морган?! Что с твоей головой?

Я пожал плечами.

— Я думаю, он этого не делал.

— Да кому какая разница? Да он даже и помочится на тебя не пожелал бы, если б ты горел в огне, — зарычал Томас. — Возмездие наконец-то настигло его. Так чего ради тебе делать что-то?

— Потому что я не думаю, что он это сделал, — повторил я. — И кроме того, ты еще не обдумал все до конца.

Томас откинулся на спинку кресла, посмотрел на меня, прищурившись, и отхлебнул пива. Я присоединился к нему, дав ему пару минут на размышление. С мозгами у него все в порядке.

— О'кей, — сказал он неохотно. — Я смог придумать пару причин, по которым ты бы захотел прикрывать его одержимую убийством задницу.

— Мне нужны медикаменты, которые я оставлял у тебя.

Он поднялся и пошел в прихожую-шкаф, который был забит всевозможными предметами домашнего обихода. Он достал оттуда белый ящичек с красным крестом, спокойно поймав при этом мяч для игры в софтбол, скатившегося с полки, прежде чем тот попал ему в голову. Он закрыл шкаф, достал из морозилки пакет со льдом и положил его с аптечкой рядом со мной.

— Только не говори, что это все, что я могу сделать, — сказал он.

— Нет. Есть кое-что еще.

Он развел руками.

— Ну?

— Я хочу, чтобы ты узнал, что в Коллегиях знают о преследовании. И тебя никто не должен заметить.

Он глянул на меня на мгновение и затем медленно выдохнул.

— Почему?

Я пожал плечами.

— Мне нужно больше информации о том, что происходит. Я не могу спрашивать людей. И если группа людей узнает, что ты интересуешься этим, кто-нибудь сложит одно с другим и перейдет к жестким действиям в Чикаго.

Мой брат-вампир на мгновение полностью замер. Это не то, что умеют делать обычные люди. Все его тело, будто все его существо просто… замерло. Я почувствовал, будто смотрю на восковую фигуру.

— Ты просишь втянуть в это Жюстину, — сказал наконец он.

Жюстина была девушкой, которая была готова отдать жизнь за моего брата. И той, ради которой он едва не пожертвовал своей жизнью. Нельзя назвать любовью то, что было между ними. Даже — сломанной.

Мой брат — вампир Белой Коллегии. Для него любовь — мука. Томас и Жюстина никогда не смогли быть вместе.

— Она правая рука правителя Белой Коллегии, — сказал я. — Если и есть кто-то, кто может узнать нужное мне, так это она.

Он поднялся, немного быстрее, чем это делает обычный человек, и зашагал по комнате в тревоге.

— Она и так уже подвергалась риску, когда передавала информацию Белому Совету о деятельности Белой Коллегии. Я не хочу подвергать ее еще большему риску.

— Я понимаю, — сказал я. — Но ситуация такова, что сейчас это может оправдать то, ради чего она рисковала своей жизнью в течение года. Именно ради подобных вещей она и начала сотрудничать с нами.

Томас медленно покачал головой.

Я вздохнул.

— Слушай, я не прошу ее делать что-то невозможное. Мне просто нужно знать, что она слышит, или может узнать, не нарушая прикрытия.

Он походил еще с полминуты, а затем остановился и тяжело посмотрел на меня.

— Обещай мне кое-что сначала.

— Что?

— Обещай что, не бросишь ее в еще большую опасность, чем в которой она сейчас. Обещай что не попросишь информации, из-за которой они смогут вычислить ее.

— Черт возьми, Томас, — сказал я устало. — Это просто невозможно. Невозможно узнать точно, какая информация может быть безопасной, и нет никаких способов узнать, какая часть данных может быть дезинформацией.

— Обещай мне, — повторил он, подчеркивая оба слова.

Я кивнул.

— Я обещаю, что я сделаю абсолютно все, что в моей власти, чтобы сохранить безопасность Жюстины.

Его челюсти несколько раз сжались. Обещание не удовлетворило его — хотя, если быть точным, не удовлетворяла его складывавшаяся ситуация. Он знал, что я не смогу полностью гарантировать ее безопасность и знал, что я сделаю все, что смогу.

Он глубоко вздохнул.

Затем он кивнул.

— О'кей, — произнес он.

Пять минут спустя, после того как я покинул Томаса, я осознал, что инстинктивно бросаю взгляд в зеркала заднего вида каждую пару секунд, и обнаружил слабое чувство, будто кто-то преследует меня. Я задницей чувствовал, что кто-то сидит у меня на хвосте.

Конечно, это всего лишь интуиция, но эй! Чародей! Твои инстинкты заслужили достаточно уважения, чтобы обращать на них внимание. Если они говорили мне, что кто-то преследует меня, значит следует оглядываться назад.