Джим Батчер - Отступник

Это бы означало такой внутренний раздор, какого Совет еще не видел.

Это бы означало гражданскую войну.

И, учитывая обстоятельства, я не могу представить ничего более губительного для Белого Совета. Баланс власти между сверхъестественными существами вещь ненадежная — и мы едва удерживали его на протяжении всей войны с Коллегиями Вампиров. Обе стороны понесли примерно равные потери, но вампиры могут восполнить свои потери гораздо быстрее, чем мы. Если в Совете начнутся распри, это будет прекрасным подарком для наших врагов.

Морган поступил правильно, сбежав. Я знаю Мерлина достаточно хорошо, чтобы понять, что он и глазом не моргнет, пожертвовав невинной жизнью для поддержания целостности Совета.

В то время как настоящий предатель будет хлопать в ладоши от удовольствия. Один из членов Совета Старейшин уже пал, и если Совет не взорвется в течение следующих нескольких дней, то это приведет к паранойе и недоверию, с последующими казнями наиболее способных и совершенных боевых командиров среди Стражей. Все что теперь предателю нужно, это повторять старое, в незначительных вариациях — и рано или поздно что-нибудь треснет.

У меня есть только один шанс. Я должен найти виновного с неопровержимыми уликами и как можно скорее.

Полковник Мастард, в уединенной комнате, при помощи трубы. [1] Вариант обвинения в логической игре Cluedo (Clue).

Сейчас, все что мне нужно — это зацепка.

Никакого давления, Гарри.

Мой брат жил в дорогих апартаментах на самом краю Золотого Побережья, где в Чикаго жило множество людей с множеством денег. Томас работал в дорогущем салоне, специализировавшемся на клиентах с толстым кошельком, готовым платить пару сотен баксов за стрижку и укладку. Дела у него шли не плохо, судя по адресу.

Я припарковался за пару кварталов до его жилища, где поток машин не такой плотный, прогулялся до его квартиры и позвонил. Никто не ответил. Я глянул на часы в вестибюле, затем сложил руки на груди и прислонился к стене, ожидая, когда он вернется с работы.

Его машина подъехала к зданию несколькими минутами спустя. Он сменил свой огромный хаммер, который мы угробили еще в прошлый раз, на совершенно новый, заоблачно дорогой автомобиль — Ягуар, с золотым отливом и ослепляющей отделкой. Надо сказать, это было впечатляюще. Я не двинулся, ожидая, когда он подойдет к двери.

Что он и сделал, минуту спустя. Ростом он был около метра и восемьдесят сантиметров, одет в темно-синие кожаные штаны и белую шелковую рубашку с широкими развевающимися рукавами. Его волнистые волосы были окрашены в темный словно ночь оттенок (в цвет к штанам) и спадали до самых плеч. У него были серые глаза, белоснежные зубы, даже более сверкающие чем у всего Ку-Клукс-Клана, и лицо, сошедшее с обложки модного журнала. И он знал, как все это выгодно подчеркнуть. Он был уделал любого из этих спартанцев, даже без помощи гримеров.

Как только он меня заметил, его брови взмыли вверх.

— 'Арри, — с придыханием произнес он, правдоподобно копируя французский акцент, — Добг'ый вечер, mon ami.

Я кивнул ему.

— Эй. Нам надо поговорить.

Его улыбка увяла, едва он услышал серьезность в моем голосе, и он кивнул.

— Да, конечно.

Мы прошли в его в квартиру. Она была безукоризненно чистая, как всегда, и обставлена дорогой, современной и стильной мебелью с отделкой из металла. Я прошел внутрь, поставил жезл напротив входной двери, и неуклюжей походкой доковылял до дивана. С минуту я смотрел на него.

— Сколько ты платишь за это? — спросил я.

— Столько же, сколько ты платишь за свой Жучок, — ответил он уже без акцента.

Я тряхнул головой, поудобнее устраиваясь на диване.

— Такие большие деньги, и они не могли напихать побольше подушек. Я на заборах сидел удобнее, чем здесь.

— Это потому, что не важно, на чем сидишь, — ответил он, — важно подчеркнуть, насколько ты богатый и модный.

— У меня одна подушка за тридцать баксов, которую я купил на распродаже, и оранжево-зеленый плед. При этом очень сложно не заснуть, если ты уже сел на них.

— Это в твоем духе, — сказал Томас, улыбаясь. Он пересек кухню. — А это в моем. Ну, так или иначе подчеркивает мою личность. Пива?

— Если только холодного.

Он вернулся с парой ледяных темно-коричневых бутылок, и передал одну из них мне. Мы сдернули крышки, чокнулись, и он сел в кресло напротив, сделав хороший глоток.

— О'кей, — произнес он, — что произошло?

— Проблема, — ответил я и рассказал ему о Моргане.