Лоуренс Эванс: Смертельное солнце [Сборник]

Оно, или, скорее, он, при этих словах изобразил что-то вроде нежной улыбки.

Я кивнул: — Так что, «Джедай» был твоим следующим фильмом?

— Да нет, — затрясся он, — конечно же, нет! Мамочке требовались деньги, чтобы содержать меня — мы ведь довольно много едим — разве я мог сидеть и смотреть, как она мучается? Я много раз снимался — «Гонка вооружений», «Мисс Макгилликади на Марсе» — собственно, «Джедай» был моей шестой картиной. Мне тогда как раз стукнуло девять.

— Девять? — Я потрясение покачал головой. — Черт меня побери, неплохая карьера для парнишки твоего возраста!

— Это точно, — согласился он. — Я и вправду был хорош. Мне никогда не составляло проблемы получить работу, даже когда положение в кино было не фонтан и половина монстров сидела на пособии.

Он отхлебнул джина, и я вдруг подумал, что это уже третий или четвертый стакан.

Бармен знал свое дело, подливая так ловко, что и не заметишь. К тому времени, как мой новый приятель появился на горизонте, я принял всего стаканчик, а сейчас уговаривал уже третью порцию.

Короче, я дошел как раз до той кондиции, чтобы не слишком беспокоиться о том, что будет, если на руках у меня окажутся четыреста фунтов изрядно надравшегося монстра.

— Слушай, — спросил я, — если жизнь так прекрасна, как же получилось, что свой день рождения ты отмечаешь в одиночку?

Один глаз уставился на меня, а другой как-то странно потупился, затем вперился в экран телевизора за стойкой.

— Не стоит, наверное, тебе об этом слушать…

— Да нет, расскажи! — настаивал я.

Второй глаз описал дугу и присоединился к первому. Теперь оба смотрели прямо на меня.

— Очень уж ты любопытен, — проворчал монстр. — А почему ты сидишь тут и пьешь один?

Я пожал плечами: — Да мне просто заняться нечем.

Глаза на дрожащих стебельках с трудом пытались сфокусироваться на мне, а щупальце сгребло со стойки пятый стакан джина.

— А вообще, кто ты такой? — поинтересовался он.

Я протянул руку: — Меня зовут Райан Тыори, давай знакомиться.

Он протянул щупальце и тряхнул мою руку.

— Мое настоящее имя Генекс HW 244-06, но друзья зовут меня Бо.

— Привет, Бо, — сказал я. — Зови меня Рай.

Он кивнул.

— Ты так и не сказал мне, почему пьешь в одиночку, — настаивал я.

Мне показалось, что он нахмурился, хотя я не был уверен.

— Мне только что исполнился двадцать один год. Ты что, считаешь, я не имею права пойти и купить себе выпивку?

— Да что ты, конечно, имеешь. Я просто думал, что такие события принято отмечать с друзьями.

— И чего это ты во все нос суешь? — зарычал он.

— Мне просто интересно, — я пожал плечами. — Научное любопытство.

— Ты что, ученый?

Я кивнул.

— Микробиология?

Мне не понравился тон, которым он произнес это слово, и я в глубине души порадовался, что не имею отношения к генной инженерии.

— Нет, — покачал я головой, — ароматическая химия.

Бо кивнул и протянул бармену стакан.

— Налей-ка еще.

— Послушай, малыш, — бармен покачал головой. — Мне кажется, тебе уже хватит.

Хотя сам я был уже далеко не трезв, но все же уловил в его словах здравый смысл, поэтому сказал, чтобы предупредить споры:

— Пошли отсюда, старина, поищем местечко поприветливее.

Глаза Бо неуверенно вытянулись в сторону бармена, затем повернулись ко мне.

— Ладно, — буркнул он и сполз с табуретки.

— Я по-прежнему угощаю, — сказал я, сопровождая его к выходу.

— Да брось ты, не стоит, — пытался запротестовать он. — У меня полно денег. Можно сказать, я до тошноты богат. В кино отлично платят.

— Это верно, — согласился я, — но и я чертовски богат.

Он остановился в дверях и обернулся.

— Ты же сказал, что занимаешься химией.

— Ароматической химией, — поправил я.

— И этим можно заработать?

Я жестом пригласил его на выход и спросил:

— Какие три твоих самых любимых сорта мороженого, Бо?

Он озадаченно взглянул на меня.

— Ну-у… ванильное, кофейное и сливочно-годное.

— Ну так вот, я изобрел сливочно-ягодное.

— Ты?! — он остановился как вкопанный и уставился на меня.

Я кивнул и махнул рукой в сторону забегаловки «Звездная пыль».

— Давай-ка заглянем сюда.

Бо не возражал, и некоторое время мы шли молча. Точнее, я шел, так как трудно описать способ передвижения Бо — все-таки нельзя с уверенностью сказать, что он полз.

Затем он спросил: — Послушай, если ты — богатый и знаменитый изобретатель, неужели тебе больше нечем заняться, как только выпивать со мной?