Сакс Ромер - Спящий Детектив

Не слышно было никакого шума. Во всех беспорядочно разбросанных комнатах старого дома царила тишина. Кедры у дома чуть шелестели от ветра. Шорох листьев доносился снова и снова, подобный захлебывающимся вздохам.

Я не могу сказать, сколько времени длилось пение гимна. Мне оно показалось бесконечным. У меня появилось странное чувство физической потери, я весь напрягся, как будто звуки гимна требовали от меня, их слушателя, немалых усилий. Я говорил себе, что со мной играет шутки собственное воображение, но каждая нота все более истощала мои нервные силы!

Голос Айлсы раздавался теперь громче и яснее, и странные слова, чье назначение оставалось неведомым, звенели страстью и повелением.

Она умолкла.

В наступившей тишине я отчетливо слышал тяжелое дыхание Мориса Клау. Ощущение таинства сгущалось. Мы могли сопротивляться, но зов его был неодолим.

Фэйрбенк, сидевший ближе к певице, первым заметил, что Айлса Брирли поднялась на ноги и, пошатываясь, направилась к двери.

Мы все были встревожены. Доктор беззвучно встал с места и последовал за нею. Он нагнал ее, когда она уже выходила из комнаты; в коридоре, где свет был ярче, доктор — как он рассказал нам позднее — заметил, что по лицу Айлсы разлилась смертельная бледность.

— Мисс Брирли! — сказал он.

Она обернулась.

— Тише! — в тревоге прошептала она. — Ничего страшного, доктор Фэйрбенк. От волнения я почувствовала себя дурно, вот и все. Я пойду к себе и прилягу. Поверьте, со мной все в порядке!

— Но в доме нет слуг, — прошептал он, — и если ваше состояние ухудшится…

— Если мне что-либо понадобится, я позвоню, — ответила она. — В доме так тихо, что вы непременно услышите колокольчик. Возвращайтесь, прошу вас! Он так надеялся на этот опыт!

Фэйрбенк колебался. Но просьба была высказана искренне, а положение дел оставляло желать лучшего, и выбора у него не оставалось. Айлса Брирли удалилась. Фэйрбенк проскользнул в кабинет, где мы с Клау с нетерпением ждали его возвращения.

Из внутренней комнаты приглушенно донесся голос Брирли.

Потянулось долгое ожидание.

Атмосфера таинства действовала и на меня. Некоторое время я прислушивался, ожидая услышать шаги Айлсы Брирли. Но вскоре все вытеснили мысли о нашем странном предприятии; ни о чем другом думать я больше не мог. Теперь я слышал один только приглушенный голос Брирли. Еле различимые слова не имели для меня смысла, но звучание их постепенно обрело значимость в моем сознании. Они казались могущественными заклинаниями и словно притягивали к себе, не отпуская, странную силу.

Затем послышался новый звук.

Фэйрбенк также что-то услышал — я заметил, что он зашевелился. Морис Клау забормотал себе под нос.

Сперва мне показалось, что звук донесся снаружи, со стороны деревьев, или из святилища Брирли. Но нет — он исходил откуда-то из недр дома.

То было тихое дребезжание, похожее на монотонное звяканье колокольчика.

Голос Брирли смолк.

Звук усилился — и раздавался теперь ближе к нам.

Я обернулся к Фэйрбенку. И он, и предметы в комнате вырисовывались яснее.

И снова послышался резкий звук, напоминавший звяканье колокольчика.

— Проклятье! — раздался хриплый шепот Мориса Клау. — В комнате стало светлее! Это обман чувств, друзья мои — гоните его — гоните!

Фэйрбенк глубоко, со свистом вдохнул воздух. Морис Клау издал сдавленное восклицание — треск и звяканье раздавались совсем рядом!

Ощущение потустороннего присутствия сделалось невыносимым. Борьба была неравной, и ни наука Фэйрбенка, ни мои — достаточно скептические — воззрения не могли нам помочь.

Дверь беззвучно отворилась, впустив в кабинет млечное лунное сияние. Вошла Айлса Брирли!

Ее грациозная фигура купалась в свете; распущенные волосы окутывали ее плечи сияющей светлой волной. Она была чудесно, сказочно прекрасна. Прозрачная вуаль спускалась на ее лицо. Я отвернулся от этого светящегося видения в порыве внезапного, непреодолимого ужаса.

Фэйрбенк, сжимая подлокотники кресла, также пытался отвести взгляд.

Ее широко раскрытые глаза, видимые сквозь вуаль, сверкали грозной, сверхъестественной красотой. Была ли то Айлса Брирли? Я конвульсивно сжал кулаки; мои мысли сбивались. Когда светящаяся фигура, столь ужасная в своей совершенной красоте, медленно двинулась к внутренней двери, вперив в нее недвижный взор, доктор Фэйрбенк вскочил с кресла и бросился к ней.

— Айлса!

Его хриплый выкрик утонул в громоподобном рычании Мориса Клау.