Алексей Сальников - Отдел

Собственно, Игорь и будущее, в котором теперь оказался, представлял совсем не таким, какое оно оказалось, когда он переместился в него посредством взросления. «С другой стороны, удалось поработать в отделе по отлову инопланетян», — понял Игорь и подумал, что скажи ему кто в детстве, что он на самом деле будет ловить инопланетян, когда вырастет, тот Игорь был бы в восторге. С другой стороны, тот Игорь сильно бы разочаровался, если бы узнал, что будущее совсем не такое, как описал Кир Булычев, даже малейшее отклонение от этой кальки будущего очень сильно расстроило бы Игоря, как расстраивало оно его и теперь, когда стало настоящим.

— Вот, — сказал бы Игорь самому себе прошлому, — видишь этот холодильник, который старше тебя на три года? Когда родители умрут, я приеду через несколько лет, включу его — и он заработает, и я буду класть туда продукты. Не в какое-то диковинное устройство, а именно в этот холодильник, который уже станет желтым от времени. И жена привезет мне сына на машине, не на летающей, а обычной машине, а сын будет кататься на обычном велосипеде. Игрушек только всяких интересных станет побольше и сладостей, а так — никаких билетов на Марс, никаких билетов на Луну. Ну, хоть игрушки и сладости — и то спасибо.

До Игоря сын месяц прожил на даче у бабушки и дичился не только Игоря, но даже на мать косился как на чужую, как будто не узнавал ее. Он был почти черный от загара, только под глазами почему-то остались светлые круги, особенно заметные, когда сын поднимал брови, оглядывая новый велосипед. Игорь тоже почувствовал некое отчуждение от сына, потому что у того как будто слегка огрубели черты лица, стало меньше щек, волосы выгорели до темно-русого цвета и голос приобрел чужую Игорю хрипотцу, словно сын в его отсутствие тем только и занимался, что орал во всю глотку. Игорь попытался обнять его, но тот вежливо выскользнул по направлению к велосипеду и тут же, отпросившись у матери, укатил на улицу.

— Что-то вы оба какие-то не такие, — подколол Игорь жену — она, в отличие от сына, была как-то бледнее того, какой помнил ее Игорь.

— Так я беременная просто, — огорошила Игоря жена и продолжила как ни в чем не бывало в совсем другом русле: — Ты ему еще бассейн надуй, а то будешь видеть его только по утрам и вечерам, он тут быстро друзей найдет.

— Да вряд ли, — неуверенно сказал Игорь, — тут пенсионеры одни.

— Где пенсионеры, там и внуки.

— Ну да, так-то, — засмеялся Игорь.

— Еще есть шанс в дождливую погоду его дома застать, — сказала жена и опять резко сменила тему: — Ну, как командировка?

— Как будто ты не знаешь, — вздохнул Игорь. — С тобой как разговаривать? Как обычно или можно не таясь, у тебя неприятностей не будет среди ваших?

В глазах жены не мелькнуло ни капли понимания.

— А у тебя, среди ваших? — спросила жена.

— Я за тебя больше беспокоюсь, ты все-таки мать моего ребенка, кто бы ты ни была, — сказал Игорь. — Ты с самого начала все знала? Где я? Кто я? Просто обидно, что знала и не сказала, я понимаю, что все это, может, против правил каких-то. Неужели ни разу не возникало желания, не подмывало сказать правду.

— Насколько знаю, твои тоже не особо-то спешили правду говорить, — поддела жена.

— Это да, — вздохнул Игорь.

— Вот ответь мне на один простой вопрос, — вступила жена после паузы. — Кто ведет себя как человек? Кто выглядит как человек? Кто может зачинать и рожать других людей?

— Это риторический вопрос, как я понимаю, — догадался Игорь и вспомнил, что такие же слова говорил Молодой на последней пьянке.

— Нет, давай отойдем от абстракций, — возразила жена, — это реальный вопрос, безо всякого двойного дна и философского подтекста. И ответ на него тоже простой: если человек выглядит как человек и ведет себя как человек, то он человек и есть. Вот и все.

— Мы то же самое испытываем, что и вы, — добавила жена, помолчав. — Ты даже не представляешь, насколько много диктует тело, насколько разум вторичен, как много содержится абсолютно пещерных наслоений над обычным разумом, и это неудивительно, потому что вы из пещер вылезли совсем недавно, может, если вы в цивилизованном состоянии продержитесь столько, сколько пробыли в пещерах, то, возможно, что-то изменится. Но пока вы совершенно те же дикари с теми же совершенно инстинктами, что у ваших предков, и легким налетом цивилизации, который сметается любой мелочью. Поэтому и мы такие же. Страх смерти, вот, например. Я же рассудком понимаю, что не умру, но организм-то умирает и боится умирать, и ты не поверишь, но быть внутри тела и наблюдать свою смерть как бы со стороны еще неприятнее, чем умирать навсегда.