Джедедайя Берри - Учебник для детектива

По природе он был человеком, всегда дотошно и педантично анализирующим свои сновидения, умеющим внести полную ясность во все привидевшиеся ему ночные грезы и фантазии, а это являлось редким качеством, насколько ему было известно. Но он все-таки не привык к подобным шокирующим видениям, а это к тому же, как ему казалось, было отнюдь не плодом его воспаленного воображения, но скорее напоминало своего рода официальное коммюнике.

В этом сне он встал с постели и отправился принимать ванну и там обнаружил, что в ней вальяжно расположился какой-то незнакомец, голый, если не считать шляпы. Толстая шапка мыльной пены возле его груди была серой от пепла, сыпавшегося с его сигары. Его кожа тоже была серой, она напоминала газетную полосу, замаранную типографской краской, а на душевую занавеску было наброшено его огромное и тяжелое серое пальто. Цвет присутствовал только в тлеющем огоньке на кончике сигары незнакомца, но он пламенел так ярко, что поднимавшийся над ванной пар отсвечивал красным.

Анвин встал в дверях с чистым полотенцем на руке и в банном халате, туго перетянутом поясом. Почему это, размышлял он, кому-то пришло в голову пускаться во все тяжкие, проникая в его квартиру, всего лишь для того, чтобы покрасоваться голым в ванне?

Незнакомец не произносил ни слова. Он поднял из воды одну ногу и стал тереть ее щеткой на длинной ручке. Покончив с этим, он снова намылил щетку и неспешно взбил пену, напоминающую пивную. Потом начал скрести другую ногу.

Анвин наклонился, чтобы лучше рассмотреть его лицо под полями шляпы, и увидел тяжелую небритую нижнюю челюсть, известную ему только по газетным фотографиям. Это был оперативник из Агентства, находившийся в непосредственном подчинении Анвина.

— Детектив Сайварт, — обратился к незваному гостю Анвин, — что вы делаете в моей ванне?

Сайварт выпустил из рук щетку, тут же упавшую в воду, и вынул сигару изо рта.

— Никаких имен не называть! — назидательно заметил он. — Мое, во всяком случае. Никогда не знаешь, кто тебя может подслушивать. — Он, желая, видимо, расслабиться, глубже погрузился в мыльную пену. — Вы и представления не имеете, Анвин, как это было трудно — устроить эту встречу. Вы разве не знаете, что нам, оперативникам, никогда не сообщают, кто курирует наши дела? Все эти годы я просто сдавал свои рапорты и отчеты на четырнадцатый этаж. И вот, как оказывается, они ложились к вам на стол. А вы, кажется, забываете некоторые вещи.

Анвин поднял руку, как бы протестуя, но Сайварт, помахав перед его носом сигарой, продолжил:

— Когда Енох Хоффман совершил кражу «двенадцатого ноября», а вы заглянули в утренние газеты и увидели, что после понедельника сразу наступила среда, то, несомненно, забыли про вторник, так же как, впрочем, и все остальные.

— Даже в ресторанах исключили из меню блюда, подаваемые по вторникам, — попробовал оправдаться Анвин.

Огонек на кончике сигары Сайварта запылал ярче, а над ванной поднялось еще больше пара.

— Вы и про мой день рождения тоже забыли, — с тяжким вздохом заметил он. — Я не получил даже поздравительной открытки, вообще ничего.

— Никто не знает, когда у вас день рождения.

— А ведь можно было бы и догадаться. В конце концов, вы знаете мои данные лучше, чем кто-либо другой. Вам известно, что я ошибался на ее счет, всю дорогу ошибался. Так что вы мой единственный шанс. Попытайтесь, ладно? Попытайтесь запомнить хоть что-то. Например, вот что: глава восемнадцатая! Понятно?

— Да.

— Повторите! Глава восемнадцатая!

— Глава, обозначаемая словом «слон», — помимо собственной воли произнес Анвин.

— Безнадежен, — пробормотал Сайварт.

При обычных условиях Анвин никогда не сказал бы «слон», если хотел сказать «восемнадцать», даже во сне. Уязвленный обвинениями Сайварта, он выпалил совсем не то слово, потому что в каком-то затянутом паутиной уголке его памяти таилось давным-давно упрятанное туда поверье, согласно которому слоны никогда ничего не забывают.

— Та девушка, — продолжил Сайварт, и у Анвина возникло впечатление, что сейчас детектив объяснит ему нечто очень важное. — Я ошибался на ее счет.

Только он умолк, как раздался, словно вызванный к жизни воспоминаниями Анвина, мощный и гулкий трубный рев — несомненно, слоновий.

— Времени нет! — деловито заметил Сайварт. Он отдернул занавеску, висящую перед ванной. И вместо стены, отделанной кафелем, Анвин увидел огни повозок передвижного луна-парка, полосатые шатры, под сенью которых бродили и прыгали огромные тени. Были там и тир, и колесо обозрения, и клетки с дикими зверями, и карусели, и все это двигалось вертелось под мерцающими звездами. Снова протрубил слон, но на этот раз звук был более резкий и звучал в темпе стаккато, и Анвину пришлось бить по будильнику, чтобы выключить верещащий звонок.