Я слабо улыбнулась. Сознание вернулось ко мне только вчера, вместе с непрестанным ощущением застрявшего в голове кинжала.
Я обвела палату взглядом. Пришли еще Джоффи с Майлзом и Гамлет.
— Привет, ребята.
Они улыбнулись и поздравили меня с возвращением.
— И долго я так? — шепотом спросила я.
— Две недели, — ответил Лондэн. — Мы уж и вправду решили…
Я легонько сжала его руку и обвела комнату взглядом. Лонд безошибочно угадал мои мысли.
— Он у бабушки.
Я потрогала голову, но нащупала только толстую повязку. Лондэн перехватил мою руку и положил ее на одеяло.
— Какого…
— Тебе невероятно повезло, — ласково перебил он. — Врачи обещают полное выздоровление. Калибр оказался слишком мал, и пуля вошла в череп наискось. Когда она пробила кость, б о льшая часть энергии уже израсходовалась. — Он постучал себя по виску. — Малютка засела между мозгом и внутренней поверхностью черепа. Ну и перепугались же мы!
— Синди умерла, да?
— Вроде пошла на поправку, — ответил Джоффи, — но потом начался сепсис.
— Знаешь, они по-настоящему любили друг друга, несмотря на все различия.
— Синди была киллером, Четверг, профессиональным наемным убийцей. Думаю, смерть она считала чем-то вроде профессионального риска.
Я кивнула. Он угадал.
Лондэн наклонился и поцеловал меня в нос.
— Кто в меня стрелял, Лонд?
— Имя Норман Джонсон тебе ничего не говорит?
— Говорит. Это Минотавр. Ты не ошибся. Он всю неделю пытался прикончить меня с помощью фарсажа: каток, банановая шкурка, рояль. Какая же я дура, что сразу не догадалась! Но пистолет оказался настоящим.
Лондэн улыбнулся.
— У этого пистолета вместе с пулей из дула вылетело облачко с надписью «пиф-паф». Полиция до сих пор голову ломает.
Я вздохнула. Минотавр давно удрал, но мне все равно следовало держаться настороже. Я повернулась к Лондэну: кое-что оставалось невыясненным.
— Мы победили?
— Конечно. Шар упал на фут ближе к колышку, чем у О'Наффинскея. Твою подачу признали «самым рискованным ударом века» — в Суиндоне, по крайней мере.
— Так мы не воюем с Уэльсом?
Лондэн покачал головой и улыбнулся.
— С Ганом покончено, дорогая. А «Голиаф» оставил все попытки сделаться религией. Откровение святого Звлкикса и правда действует совершенно невероятным путем.
— Сам расскажешь, — слабо улыбнулась я, — или из тебя придется каждое слово клещами тянуть?
Джоффи развернул страницу вечернего «Глобуса» с фотографиями переполоха на Коммершал-роуд, серией снимков усопшего Звлкикса и сценой гибели Синди от ножки рояльного табурета. Именно эту газету дала мне бабушка.
— Мы обнаружили ее у тебя в заднем кармане, — сказал Майлз.
— И это натолкнуло нас на мысль, — продолжал Джоффи. — Мы поняли, куда на самом деле направлялся тем утром святой Звлкикс и почему у него в спальне лежал билет на гравиметро. Он обрубал хвосты в преддверии побега. Боюсь, даже святой Звлкикс — или кем он там был на самом деле — не верил в победу Суиндона на Суперкольце. Папа всегда говорил, что время — штука изменчивая.
— Не понимаю…
Майлз подался вперед и снова показал мне снимок.
— Он погиб, пытаясь добраться до «Тюдоровских скачек».
— Ну и что? Это самая старая букмекерская контора в Суиндоне.
— Нет, в мире. Мы тут позвонили кое-куда. Она работает с тысяча двести шестьдесят четвертого года.
Я озадаченно уставилась на Джоффи.
— К чему ты клонишь?
— Да к тому, что «Книга Откровений» вовсе таковой не является. Это просто список ставок тринадцатого века.
— Что?!
Братец извлек из кармана «Откровения святого Звлкикса» и раскрыл на первой странице. Здесь присутствовала расписка в получении денег, принятая нами за прейскурант переплетчика. Небольшие арифметические вычисления рядом с каждым «откровением» на деле оказались расчетом ставок на уже свершившееся событие, каждый раз заверенное той же подписью, что и на первой странице. Джоффи пролистал тонкую книжицу.
— Ставки на гибель Великой армады — шестьсот к одному. Победа Веллингтона при Ватерлоо — четыреста двадцать к одному. — Он перевернул последнюю страничку. — Исход крокетного матча — сто двадцать четыре тысячи к одному. Ставки такие щедрые, поскольку святой Звлкикс заключал пари за много веков до события. Действительно, в те времена крокет еще даже не придумали. Тому, кто подписывал ставку, и в голову не приходило опасаться за исход пари.
— Значит, — сказала я, — дышите глубже… сто двадцать четыре тысячи фартингов равняются… равняются…
Читать дальше