Эрве Жюбер - Самба «Шабаш»

— Камень. Он опускается.

Колонна, как поршень, медленно уходила в пол террасы. Вдруг поднялся сильнейший ветер. Они бросились к балюстраде, пытаясь понять, что происходит. Над городом гуляла буря. Она поднимала пыль и бросала ее на стены. Александрия вдруг обрела первоначальные краски. Она перестала быть белой, а вспыхнула охрой, индиго, пурпуром, зеленью, золотом, серебром, янтарем. Купола вновь засверкали.

— Долина сокровищ, — узнал Пишенетт.

Звук, похожий на рев разливающейся реки, усиливался, сотрясая ротонду.

— Смотрите! — крикнул Мартино.

По коридору, по которому они удирали от Минотавра, несся бурный поток. Один рукав ворвался в пещеру, наполнил ее до основания пагоды и ринулся по улицам, над которыми висели мосты, назначения которых в этом совершенно сухом мире молодой человек прежде не понимал. Вода завершила свой бег на площади, на краю которой стоял дом Герона. Теперь повсюду они видели синее поблескивающее зеркало вод, в котором отражались здания.

Перед их глазами уже был не город, а целый мир с внутренним морем, реками, водопадами, и все это было в движении благодаря системе сообщающихся сосудов. Птицы-автоматы из галереи атлантов приветствовали пробуждение города звенящими трелями.

— В том углу — азиатские памятники, — сказал Пишенетт, указывая на воображаемый Восток. — Греческие храмы рядом с большим озером. А на другом берегу египетские боги…

— Александрия Последняя — карта.

— Карта империи Александра Великого.

Наконец открылось истинное предназначение города. Но они оставались его пленниками — застряли на этой платформе, а внизу поджидало изголодавшееся чудовище, и цель у него была одна — сожрать наглых пришельцев. Клеман обошел площадку, снял перстень с цепочки, посмотрел на Землю, которая закрывала половину круглого отверстия в ротонде. Виднелась азиатская часть планеты. Несмотря на бегущие по ней тени, он разглядел гигантский тайфун, чьи туманные спирали разворачивались над Тихим океаном.

— У нас здесь спокойнее, чем наверху, — сообщил Пишенетт, вглядываясь в тайфун.

— Ротонда — подъемник, — внезапно догадался молодой человек.

— Так и умрем с голоду в недосягаемости стихий, — продолжал монолог Эрнст.

Клеман резко повернулся к нему:

— Как вам удалось попасть сюда?

— Попасть сюда?.. Мы организовали вакханалию и… — он раскинул руки, — я очутился здесь.

— У вас нет кольца вроде… этого?

Он показал журналисту перстень.

— Нет. Зато есть колье. — Пишенетт достал два колье из отолитов. — Камни с острова. Красивые, не правда ли?

Клеман потрепал его по щеке.

— Трижды идиот! Именно то! — воскликнул он, Пишенетт из осторожности отступил, увидев, что молодой человек приплясывает от восторга. Он был на платформе вместе с безумцем. Удрал от Харибды, чтобы оказаться в пасти Сциллы.

— На одном из складов есть коллекция камней, — сообщил Клеман. — Я по глупости решил, что это глиптотека. Там были камни из разных уголков Земли и с других планет. На самом деле они и позволяют путешествовать,

— Кто? Что? Почему?

— Камни! Отолиты! Лунные камни!

— Хотите сказать, что, надев эти колье на шеи, мы вернемся прямо на Улуфануа? — Пишенетт заморгал, — Действительно, удачное решение.

— Передайте мне одно из них.

Мартино подхватил колье и надел через голову. Пишенетт вытаращил глаза. Мартино исчез.

— Убыл, — произнес он.

Он поглядел на Землю и на вихрь из серых туч. У него в руке осталось одно колье.

— А кто заставляет меня возвращаться? В какую бурю я попаду? В конце концов, мне здесь хорошо. Спокойно.

У подножия ротонды взревел Минотавр. Пишенетт отбросил колебания и надел колье на шею. Хотел произнести имя шпионки из своих сновидений, чтобы отметить новое межзвездное путешествие. Но могущество личного подъемника Герона Александрийского, работавшего без сучка и задоринки, несмотря на многовековое ожидание, не оставило ему времени. Мата осталась на Луне. А Хари приземлилась на Улуфануа.

Вращающаяся серая стена взяла остров в плен. Кружок бледно-голубого неба в центре урагана походил на гигантский зрачок. Роберта, закутавшись в пончо, сидела на веранде и не сводила глаз с площадки. Они перенесли сюда храм Бахуса и все его могущество. Но сейчас платформа едва виднелась в полумраке, предвещавшем конец света.

Окна оранжереи, крепкого здания, стоявшего на окраине леса, светились цветными пляшущими огоньками. Стивенсон пригласил островитян на сеанс волшебного фонаря, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.