Глен Кук: Теневые воры

— Ах, мистер Гаррет. Даже не надеялась, что вы отзовётесь. Я, безусловно, ценю вежливое отношение.

Я не поверил своим глазам.

— Сэр? Что-то не так? — она бросила взгляд, горевший гневом, в сторону Палёной.

— Прошу прощения. Просто удивился, — при слабом освещении она походила на бабушку моей будущей жены, одну из самых противных женщин на свете.

Эта тоже была огромна, уродлива и воняла.

Запах появился в результате диеты и сомнительного образа жизни.

Её акцент был сильнее, чем у Рока, и имел другую ритмичность.

— Проходите, мистер Гаррет. Устраивайтесь поудобней. Давайте побеседуем, пока Шатун готовит ужин, — говорила она медленно, подбирая каждое слово, хотя смысл можно было понять только из контекста.

Я сел. Палёная осталась стоять. Для неё не оказалось подходящего стула. Своё пальто она также снимать не стала, что действовало в качестве психологического оружия на племянницу. Блондинка изменила позу, после того как я устроился.

— Ну ладно, мистер Гаррет. Сегодня Рок Машина, Пурпурная Роза, нанёс вам визит. Не сомневаюсь, он фонтанировал своими выдумками, перекладывая собственные преступления на других.

Рок был моим клиентом только в его сознании. Я ни на что не подписывался.

— Что ж. Тогда очень хорошо, сэр. Просто отлично. Мы с Элизой приехали в ваш изумительный город, чтобы вернуть реликвию.

— Тень.

— Точно. Именно так и есть. Пурпурная Роза рассказал вам частично правду. Замечательно. Да. Тень. При своей малой истинной ценности, у неё, однако, имеется существенная моральная ценность для людей определённого сорта. Мы здесь по воле Короны Венагеты, с целью вернуть королевскую собственность, — она сощурила на меня свои поросячьи глазки, на самом деле огромные и уродливые. — Для вас ведь это не проблема, сэр? Вы же не будете осуждать меня только за то, что я венагетка?

— Нет. Мы же победили в войне.

— Отлично. Просто отлично. Уверяю вас, я пережила много горя в те мрачные времена. Как и все мы. Ладно, сэр. Могу ли я рассчитывать на вас?

Я нахмурился. Не сообразив, о чём речь, я признался:

— Я не понимаю, что вы хотите.

— В целях укрепления новой дружбы между нашими народами, вы вернёте Тень мне, Руке Бегбег.

Все венагетские правители именовали себя Бег. Те, кто прекратил борьбу, называли себя Бегбег, что означало Король королей и Король мира.

— У меня нет вашей штуковины. Я не знаю, где она, и как выглядит. Мне не узнать её, даже если она укусит меня за ногу. Я вам в этом деле не помощник.

— Сэр!

— Я знаю, что некто пытался вломиться ко мне домой, другой некто убил его, ещё один из этих некто умер немного позднее. А милашка стояла через дорогу и следила за всем этим. Вам, вероятно, известно больше, чем мне.

— Но Рекид принёс вам шкатулку.

— Что он сделал? Палёная, ты видела шкатулку?

— Я нет, — она испытывала дискомфорт. Кроме запаха от самой мисс Гранстрэйсс, апартаменты изобиловали необычными ароматами.

— Ей богу, мистер Гаррет. Вы лукавите. Элиза видела шкатулку.

Я посмотрел на блондинку, по-прежнему неподвижную и прекрасную, как фарфоровая статуэтка. Неужели она видела? Вряд ли. Тогда зачем было говорить об этом?

— У неё волшебное зрение, она видела, что происходит в моём доме, с места, на котором стояла.

— Зря стараетесь, вам её из себя не вывести.

Мелкие подробности не было основной моей целью.

Кто-то с большим энтузиазмом забарабанил в дверь.

Прибыл Кролик с обедом. Настроение у него было мрачное. Его основными помощниками были подростки примерного одного возраста, мальчик и девочка. Девочкой была Пенни, а мальчиком, по-видимому, Пузырь, он оказался гораздо смазливей, чем она упоминала. В нём к тому же было слишком много этой чёртовой уверенности в себе.

Ещё двое из персонала принесли складные столы, один основной для обеда, второй для подростков, в качестве вспомогательного при обслуживании.

Грустная старая женщина, которая могла быть супругой Кролика, влетела в номер.

— Вот, нашлось!

Она разложила стул, изготовленный для существ, снабжённых хвостом.

Обслуга расстелила чистую скатерть и накрыла на четыре персоны. Элиза села, но с недовольным видом.

Ели мы, в основном молча, к столу подавались утка и несколько других блюд, ничего особенного. Вино меня тоже не впечатлило, хотя это было «Танферское золотое». Единственной, кто умел обращаться со всем арсеналом столовых приборов, оказалась Палёная.

Элиза кушала только, чтобы не выделяться на общем фоне. Она не произнесла ни слова за всё время. При этом глаз она не отводила.