— Оптимисты вы, ребятки, — помолчав, задумчиво хмыкнула Танго. — Хотя, может быть, оно так и надо.
Горы, тем временем, приблизились, став заметно выше. Их цвет — с рыже-бурого — поменялся на тёмно-сиреневый. Чётко обозначились голубые седловины перевалов и угольно-чёрные островерхие пики.
— Придётся попрощаться с ровным асфальтом, — поворачивая руль в сторону, огорчённо вздохнула Танго. — Впереди нас ждёт сплошное классическое бездорожье. Сейчас такое начнётся — мама не горюй. И про романтическую любовь — на некоторое время — позабудете…
Оно и началось. Ухабистые глинистые просёлки. Длинные перегоны по красно-коричневым зыбучим пескам, где путь обозначали лишь обшарпанные дорожные знаки, стыдливо высовывавшиеся из-за низеньких барханов. Каменистые узкие дороги-тропы, постепенно переходящие в извилистые горные серпантины.
— Кошмар какой-то, — нежно обнимая Алину за плечи, ворчал Свенн. — Ничего не понимаю. Зачем мы поехали на земной вимане? Разве нельзя было полететь на этом…, на вертолёте?
— Нельзя, — крепко прижимаясь к юноше, объяснила Аль. — В летний период здесь запрещено летать на вертолётах и самолётах. Забота о животном мире, который сейчас выращивает потомство. Да и обо всей тутошней экологической системе в целом…. Кстати, дороги — по земным меркам и стандартам — обычные. В том глубинном смысле, что бывают и гораздо хуже…
Наконец, впереди показалась высоченная проволочная изгородь и полосатый шлагбаум, рядом с которым был установлен большой прямоугольный щит, украшенный разноцветной надписью: — «Дамы и господа! Добро пожаловать в Национальный парк „Алпай“!».
Два пожилых охранника, недоверчиво хмуря кустистые брови, долго и пристально изучали предъявленные документы, включая «Разрешение на посещение», подписанное самим австралийским Премьер-министром. Но не найдя, к чему придраться, были вынуждены пропустить машины путешественников.
— Ездят тут всякие, — поднимая шлагбаум, ворчал один из сторожей. — И документы у всех — закачаешься. Подписанные — чёрт знает кем. Пропуска, разрешения. Бардак. Так вас всех и растак. А ещё, говорят, объявился какой-то дикий и отвязанный мотоциклист…
Владелец небольшой туристической гостиницы (он же — директор-распорядитель Национального парка «Алпай»), мужчина худой и желчный, тоже не выказал особой радости от появления нежданных визитёров. Ознакомившись с начальственным предписанием, он, мрачно высморкавшись в клетчатый носовой платок не первой свежести, заявил:
— Подчиняюсь, но не одобряю. Более того, прямо сейчас выезжаю в Канберру — ругаться и жаловаться. Если всесильные министры думают, что Национальный парк — суть — проходной двор, то они глубоко заблуждаются. Готов дойти до Верховного суда.
— Ваше право, — понимающе кивнула фиолетовым гребнем Танго. — Жалуйтесь на здоровье…. А что это вы, милейший, говорили про проходной двор? Кроме нас имеют место быть и другие внеплановые посетители? То бишь, льготно-блатные любители дикой природы?
— Разъезжают тут всякие и разные, — неопределённо поморщился директор-распорядитель. — Наглые и самоуверенные. Причём, в сопровождении знаменитых театральных актрис…. А когда подъедет госпожа Шарапова?
— На днях, — дипломатично ответила Аль. — Когда немного отдохнёт и выполнит все обязательства, предусмотренные в рекламных контрактах.
— Передайте от меня легендарной чемпионке заверения в глубочайшем почтении. Отель, тем не менее, закрыт до осени…. Где вам оборудовать стационарный лагерь? В полукилометре от гостиницы, на берегу чистейшей речки, имеется удобная, совершенно ровная площадка. Вон там. Езжайте, путники. Всех благ…
Когда машины — одна за другой — успешно припарковались на высоком речном берегу, Танго велела:
— Первое, избавляемся от дурацкого грима и приобретаем первоначальные, дарованные природой-матушкой облики. Здесь, по моему мнению, уже можно не опасаться посторонних глаз. Второе, по-быстрому накрываем походный стол и ужинаем. Третье, разбираемся с туристическим снаряжением и одеждой. Чтобы ничто нигде не жало и было подобрано по индивидуальным размерам. Четвёртое, дружно ложимся спать. Пятое, на рассвете, не ведая сомнений, выступаем к вершине горы Богонг. Вопросы? Отсутствуют? Разойтись!
Они остались вдвоём. Вечернее солнышко разливало вокруг ласковое малиновое марево. В реке, гоняясь за мошкарой и москитами, бойко плескались упитанные серебристые рыбёшки. На противоположном речном берегу — умиротворённо и нежно — стрекотали австралийские цикады.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу