Андрей Бондаренко - Купчино (Трилогия)

Где-то — играл рояль. Тихо и не навязчиво.

Играл себе и играл. Старенький, трескучий….

Но, не смотря на эту трескучесть, на Душе становилось всё теплее и теплее.

Бывает. Старый уставший рояль, исполняющий нехитрую вечную песенку — о Любви.

О Любви высокой и невозможной.

О Любви — о которой — можно только мечтать…

Будут ли «совпадения-пересечения» с романом «Ночной Дозор» Сергея Лукьяненко?

Да, будут. Непременно. Но только в плане сюжетных линий. Вернее, в сюжетной структуре. Не более того.

В метро было людно и душно. Июльский вечер, пятница.

Часть народа следовала с работы домой, в спальные районы. Другая — до конечной станции «Купчино», чтобы там пересесть на электрички и разъехаться по дачам, так милым городским усталым сердцам.

Разогнавшийся состав неожиданно шатнуло на последнем повороте, пассажиры бестолково завалились направо — друг на друга.

— Что это у тебя, милочка в кармане? — принялась сварливо ворчать пожилая костистая тётка в летнем цветастом сарафане. — Ребристое такое, твёрдое, слегка колючее? Прямо в поясницу мне впилось…. Ох, уж, эта современная молодёжь. Никакого уважения к старшим. Совсем распустились и распоясались. Сталина на вас нет…

— Простите, пожалуйста, — незамедлительно отодвигаясь в сторону, смущённо пробормотала Юлька. — Я нечаянно. Не со зла. Извините.

Было очень душно, тревожно и жарко, по спине, нещадно и подло щекотясь, ползли — размеренной чередой — капельки пота.

«Всё из-за этой дурацкой куртки», — подумала Юлька. — На улице плюс двадцать пять градусов, а в вагоне метро и того больше. В футболке, по идее, надо ходить в такую погоду. Но у куртки есть одно бесспорное и важное достоинство, то бишь, наличие просторных карманов…».

В правом кармане джинсовой светло-голубой курточки лежал надёжный и тяжёлый кастет, треугольное пупырчатое ребро которого и впилось в поясницу ворчливой соседки. В левом кармане находился пузатый светло-зелёный баллончик с качественным израильским нервнопаралитическим газом (сорок пять американских баксов, между прочим, пришлось отдать!). Во внутреннем — короткий самодельный стилет в деревянных ножнах.

Сложить всё это хозяйство в наплечную сумку? Можно, конечно. В том смысле, что сложить-то можно, а, вот, достать — в нужный момент — можно и не успеть…

«Дяденька, назначивший по Интернету встречу, судя по фотографии, является достаточно субтильным и хиленьким», — мысленно хмыкнула Юлька. — «Такого и утренней жидкой соплёй, запросто, можно перешибить. Но страховка — в серьёзных делах — лишней не бывает. Прописная истина и жизненная диалектика, так сказать…».

— Конечная станция «Купчино», — устало и равнодушно объявил механический голос. — Дамы и господа, пожалуйста, не оставляйте в вагонах метрополитена посторонних вещей и подозрительных предметов…

Перейдя по подземному переходу на нужную сторону, девушка вышла на Балканскую площадь.

— Охотнички, блин, — язвительно проворчала костистая тётка в цветастом сарафане, идущая рядом. — Твари ненасытные. Колодцы бездонные. Ну, чисто шакалы степные…

— О ком это вы? — поинтересовалась Юлька.

— А вон, видишь, менты парочками прогуливаются? То есть, полицейские, если по-новому…. Думаешь, это они надзирают за общественным порядком? Фигушки, милочка, тебе! Мужичков высматривают — прилично одетых и пьяненьких. Мол: — «Предъявите ваши документы! Попрошу пройти с нами!». Удостоверение мельком покажут и поведут — якобы в отделение, расположенное на Купчинской улице. Не доведут, конечно. В ближайшей подворотне умело обшманают, физию слегка начистят, деньги и мобильный телефон отнимут, после чего отпустят — на все четыре стороны…. О, времена! О, нравы! Куда катится наш долбанный и зачуханный Мир? Я и говорю, что Сталина на вас, охламонов болтливых, нет…

— Вы местная? — понимающе вздохнув, спросила Юлька.

— Можно и так сказать, — заважничала тётка. — Родилась-то я, правда, на Средней Охте, но в десять с половиной лет сюда переехала…. Видишь, справа — шестнадцатиэтажный красно-белый дом?

— Вижу.

— Лет так тридцать пять тому назад мы со школьными подружками — на этом самом месте — грибы собирали. Отменные черноголовики, моховики, маслята и опята…. Ну, куда тебе надо, пигалица белобрысая?