Андрей Бондаренко: Ночь богонгов и двадцать три пули

— Спасибо, — присаживаясь, вежливо поблагодарила Алина. — Вообще-то, я ожидала увидеть здесь совсем других людей…

— Например, кого-нибудь из своих дальних родственников? — изменив голос, поинтересовалась женщина с фиолетовым гребнем.

— Тётя Мариша? — обомлела Аль. — Ничего себе — искусство перевоплощения. Завидую. Мне ещё учиться и учиться…. А этот хиппи волосатый, стало быть, дядя Женя?

— Потише говори, племяшка, — рассерженной весенней гадюкой зашипел мужчина в стильных пляжных очках. — Мало мне было одной барышни, нарушающей — везде и всюду — правила конспирации, так ещё и вторая нарисовалась…. Запомни, сейчас я для тебя — «Джеймс». Или, на крайний случай, «дядя Джеймс». Ферштейн?

— Замётано, дядюшка…

Тем временем, начался финальный матч в женском одиночном разряде.

— А-а-ах! — элегантно привстав на цыпочки и делая первую подачу, выдохнула от души Шарапова.

— А-ах! — не очень-то и уверенно отбивая мяч, ответила ей Ана Иванович.

— А-а-ах!

— А-ах!

— А-а-ах…

— Машка — сильнее на порядок. Однозначно, победит, — тыкаясь губами в Алькино ухо, пообещала Танго. — Сделает — на раз. Обещаю…. Кстати, а твои инопланетные друзья впечатлены этим действом. Одна из широкоплечих блондинок совсем потерялась — даже рот раскрыла от восторга. А голубоглазый паренёк, наоборот, стушевался и покраснел до самых корней черноволосого парика. Видимо, шокирован. То бишь, шокирована ярко-выраженной эротической подоплёкой.

— Недотёпы космические. Им всё это непривычно, — заступилась за подчинённых Аль. — Тетя, а что мы тут, собственно, делаем?

— Считаешь, что валяем дурака? Успокойся, делом занимаемся. Важным.

— А, всё же?

— Машка, воспользовавшись правом победительницы турнира, должна нам выправить одну важную бумагу, — пояснила Танго. — Без этой бумаженции, племяшка, нам ни как. В том плане, что можно обойтись и без неё. Имеются запасные дельные варианты. Но с ней — гораздо сподручней и удобней…. Дождёмся окончания матча. Выждем часика полтора, пока схлынет всеобщий ажиотаж, и приставучие корреспонденты уберутся восвояси, да и заглянем к Шараповой в комнатку для переодеваний. Пообщаемся…

Смок и Исидора, пристроив в правом ухе (в правых ушах), по крохотному наушнику, сидели в салоне «миссис Тэтчер».

— Да, не всё так просто, — поделился своими ощущениями Эрнандес. — Эта мирранская Ари, похоже, в чём-то подозревает Алину. Даже понятно — в чём конкретно. Подкалывает постоянно. Типа — провоцирует на откровения. А та только невинными шуточками отделывается. Не порядок…

— Просто Аль понимает, что операция вступила в решающую фазу, — предположила Исида. — Мол, не до ерунды. Вперёд и вверх.

— Вверх, говоришь? Ну-ну.

— Почему бы и нет? Стой…. Это же голос Танго?

— Её…. Да, проморгал. Значит, всё-таки, АнтиМетро.

— Начался финальный матч. Ну, и вопли.

— На мой скромный взгляд, у тебя, театральная донна, гораздо лучше получается, — усмехнулся Смок. — В том плане, что гораздо более эротично. В определённых обстоятельствах, я имею в виду.

— Польщена…

Прошёл час. Начался сильный дождь. Объявили перерыв. Дождь прекратился. Возобновили соревнования. Мария Шарапова, после упорной и бескомпромиссной борьбы, выиграла. Началось победное, шумное и красочное шоу…

— Похоже, что наши фигуранты разбрелись — кто куда, — внимательно прослушивая окружающее пространство, предположила Исидора. — Убивают запланированные полтора часа…. Что это за странные звуки? Какой-то дурацкий «чмок». Теперь — страстное мычание…

— Это наша земная Алина целуется в засос с инопланетным Свенном, — радостно хохотнул Эрнандес. — Уединились за ближайшим аппаратом, торгующим прохладительными напитками, и целуются — как самые обыкновенные юноша и девушка. Бывает, чего уж там.

— Похоже, уже отцеловались. Кто-то бдительный их там застукал, теперь стыдит и грозится вызвать полицию.

— Ерунда, конечно…. Ага, аплодисменты отзвучали, ценные призы вручены, почтеннейшая публика покидает арену. Слышишь, Танго зовёт Алину? Вот, кажется, состыковались. Передав остальных лицедеев на попечение «дядюшки Джеймса», направляются в сторону раздевалок для спортсменов.

— Давай, включим прямую трансляцию и избавимся от наушников? — предложила Исида. — Чтобы ничего не пропустить.

— Как скажешь, моё беспокойное сердечко…

Из автомобильных динамиков секунды три-четыре лился бодрый треск, потом он закончился, и голос Алины спросил: