Андрей Хуснутдинов - Столовая Гора

В кармане Аякса ожил сотовый телефон. Это была Эстер. Она сказала, что Аякс должен немедленно прибыть для дачи свидетельских показаний в похоронное бюро — контора настаивает на этом.

— На чем настаивает контора, — уточнил Аякс, — на смерти моей?

— Инцидент с Рихтером исчерпан, — пояснила Эстер. — Он им все рассказал. Поезжай, тебе ничего не грозит. При одном условии…

— При каком условии?

— Не говори ничего про тайный ход Мариотта и про Эдит.

— Почему?

— Потому что заканчивается на «у». Не говори, и все.

В похоронном бюро Аякса ждали лейтенант Бунзен и дознаватель из главного Управления безопасности. Здание, в котором со времени перестрелки до сих пор не были вставлены окна, продувалось насквозь. На полу в холле ошметья лент полицейского заграждения валялись вперемешку с обрывками лент траурных. Под ногами хрустело битое стекло. Тем более странным Аяксу показалось сверкающее чистотой помещение морга. Догадаться о том, что место это было когда-то разгромлено и, по сути, оказалось в эпицентре боя, можно было лишь по чуть уловимому, задушенному лимонным дезодорантом запаху гари. Кафельные стены и пол как будто источали собственный свет. В стальные стенки холодильного шкафа можно было глядеться. Поверхность прозекторского стола покрылась защитной пленкой с узором в форме дымящихся кофейных зерен.

Дознаватель, потрясенный видом комнаты не меньше Аякса, обошел ее с разведенными руками.

— Как это понимать? — спросил он Бунзена.

Вместо ответа следователь попросил кого-то из спецназовцев позвать младшего сына Мариотта, Даниила, который ждал в предбаннике.

Даниилу было не больше двадцати лет, хотя, если не слишком всматриваться в его влажные, по-детски раскрытые глаза, по густой щетине и бритой голове можно было дать все сорок. Он утерся вязаной шапкой и сказал — не столько Бунзену, сколько контрразведчику, — что с тех пор как «бюро подверглось вооруженному налету», здание находилось под охраной полиции, хода сюда не было никому. Дознаватель сказал ему открыть холодильный шкаф.

— Какой вход? — с деланным безучастием спросил Даниил.

— Вход? — непонимающе переспросил офицер.

— Номер какой? — уточнил Даниил.

Дознаватель указал фонариком на крайнюю слева ячейку.

Когда Даниил отпер дверцу, офицер сам вытащил салазочный полок и взялся что-то внимательно рассматривать в нижней части шкафа.

— Скажи мне, что ты ищешь, — сказал вполголоса Даниил, обращаясь ни к кому, — и я скажу, что ты найдешь.

Дознаватель, копаясь в шкафу, не слышал его.

Аякс поймал на себе пристальный взгляд Бунзена, однако сделал вид, что занят осмотром входной двери. Дознаватель с грохотом закатил полок обратно в шкаф, резко выпрямился и одернул пальто.

— У вас, надо думать, по поводу всего этого… также — без комментариев?

Аякс не сразу понял, что вопрос был обращен к нему. На дознавателя он оглянулся лишь после того, как встретился глазами с Бунзеном.

— А вы чего хотите — комментариев или показаний? — спросил Аякс.

— Все ясно. — Дознаватель кивнул спецназовцам на выход, пошел следом и, задерживаясь на пороге, обернулся с усмешкой к Аяксу. — Знаете, почему человек не живет на Луне?

— Почему?

— Что, нет никаких версий?

— Нет никаких.

— Потому что не может.

— Это что — куплет?

— Нет. — Прежде чем закрыть за собой дверь, дознаватель пристукнул кулаком по косяку. — Это — Луна.

Аякс тоже собрался идти из морга, но Бунзен окликнул его:

— Минуту, Марк…

Собственное имя из уст постороннего прозвучало для Аякса подобно шлепку. Так к нему не обращалась даже Эстер.

— Что? — замер он.

Улыбаясь с напускным благодушием, следователь подошел к двери — встал так, чтобы заслонить Аякса от Даниила — и сказал полушепотом:

— Дело, которое я посылал вам по почте — вы внимательно смотрели его?

— Да, — невольно понизил голос Аякс. — А что?

— Внимательно? — повторил Бунзен.

Аякс недоуменно молчал. Следователь, пожав плечами и слегка потеснив его, вышел из морга. Аякс остался в помещении наедине с Даниилом. Сын Мариотта подождал, пока в вестибюле стихнут голоса, и позвал Аякса пройти с ним в бухгалтерию, где вручил ему оптический диск.

В разбитое окно Аяксу было видно, как микроавтобус со спецназовцами вырулил с заснеженной парковки на проезжую часть. Бунзен стоял у полицейской машины и, прикрываясь от снега папкой, говорил по мобильному телефону.