Роман Буревой - Маска Дантеса

Гай уже прошел больше половины пути. И вдруг услышал… Отчетливо. Рядом. Дыхание… Гай остановился. Тот, лежащий в темноте, тоже не двигался. Но дышал громко. Слишком громко. Судорожно всхлипывал. Гай правой рукой вынул бластер из кобуры, левой поудобнее перехватил фонарь. В случае чего, фонарем можно воспользоваться как дубинкой. На то он и рассчитан. Гай мысленно досчитал до трех, задерживая собственное дыхание, и включил фонарь.

Луч уперся в крошечное, свернувшее калачиком тело. Ребенок! В комбинезоне, закрывающем все тело, даже лицо. В свете фонаря защитная ткань мутно отсвечивала. На мальчишке был точно такой же костюм, какой надел Гай. За плотной тканью капюшона не различить черты лица. Даже глаза, прикрытые зелеными искусственными веками, выглядят, будто окна дома под защитой декоративных маркиз.

— Не двигаться! — приказал Гай Флакк.

Но малыш и так окаменел от страха.

Два легионера Флакка уже мчались синхронно, совпадая в полете до десятых, до сотых долей секунды — не к двери, нет, к ближайшей беседке, птичьим гнездом повисшей над пропастью. Пыхнули одновременно синими огоньками реактивные движки поясов, и легионеры скрылись в беседке. Оттуда почти сразу же вылетело нечто, похожее на красную растрепанную птицу, перекувырнулось, полетело, но не вверх, а вниз, шлепнуло о камни, брызнуло и повисло, уцепившись то ли за камень, то ли за веточки тощего кустарника. Корвин не сразу сообразил, что это была человеческая голова.

Теперь казалось, что стреляют отовсюду — вспышки красного и белого огня пересекались. Корвин видел, как легионеры, задействуя движки на поясах, огромными прыжками перепрыгивают с одного яруса на другой. Там, где они появлялись, стрельба стихала. Сопротивление уже почти удалось подавить.

«Слишком долго, — думал Корвин. — Недопустимо долго».

Он казался себе наблюдателем, свидетелем — не действующим лицом. Ни отец, ни дед никогда не участвовали в подобных операциях. Голос ничего не мог подсказать. Корвин смотрел во все глаза, впитывал совершенно новую, необычную информацию, позабыв, зачем он здесь.

— Беги! — толкнул его в спину Флакк.

И Корвин побежал, куда ему указали — к дверям ротонды. Налег плечом. Дверь оказалась закрыта. Замок заблокировало по сигналу тревоги. Флакк оттолкнул Корвина под прикрытие стены, сам прилепил к двери аннигиляционный патрон и отскочил. Сверкнуло красным, раздалось похожее на выдох «п-х-х»… Дверь исчезла. Флакк впрыгнул внутрь. Корвин — за ним.

«Нас не ждали, они не ждали, их никто не предупредил!» — захлебываясь, твердил голос предков.

Корвин не отвечал — некогда было.

А внутри…

Внутри ротонды, окруженной крытой галереей. Залитой мягким осенним светом. Пронизанной волшебным струящимся светом. С пушистым ковром на полу. И с людьми… Марк задохнулся. Сердце бухнуло и остановилось.

Люди. Их было четверо. Ближе к окну ничком лежала женщина с длинными черными косами, подле нее — трое. Дети. Мальчики. Все разного возраста. Старшему лет двенадцать. Младшему — вряд ли исполнилось пять. Флакк смотрел на лежащих, окаменев. Толстые косы женщины напоминали черных водяных змей. На светлом ковре расплывались алые круги. Два окна были разбиты, и внутри, охраняя внутренние двери, стояли легионеры Флакка.

— Один убежал! В дом! — крикнул легионер.

— За ним! — приказал Флакк.

Дверь была закрыта изнутри. Замок механический. Легионер выжег его бластером и ринулся внутрь. За ним — второй.

— Они все… мертвы? — спросил трибун.

Корвин наклонился. Больше всего сейчас ему хотелось закрыть глаза и не видеть… Он ясно осознавал, что его глазами сейчас смотрят десятки, сотни, тысячи будущих потомков.

«Смотри! Смотри! — шептал голос предков. — Смотри! Но пусть это не повторится никогда!»

Дети все были необыкновенно красивы. И неподвижны.

— Эти трое мертвы… И женщина…

Она шевельнулась, дернулась рука, выгнулось тело. Чуть-чуть…

— Жива! — выкрикнул Корвин.

Но тут же понял, что ошибся. Женщина прикрыла кого-то своим телом. И теперь он норовил выползти, выбраться. Марк перевернул труп. Он казался неимоверно тяжелым, налитым свинцом. На полу, в крови, полузадохшийся, барахтался трехлетний малыш. Падая, женщина прикрыла его собой. Он, кажется, даже не был ранен. Не кричал и не плакал. Лишь таращил глаза…

— Это сын Горация, нынешнего капитана «Сципиона», — сказал Флакк.

Корвин взял малыша на руки.

— Моего Луция здесь нет, — прошептал трибун.