Евгений Дембский - Блудный брат

Чем-то он напоминал Ника периода его «вегетарианства» — худой, но более жилистый, коротко подстриженные волосы. У него был спокойный и уверенный взгляд, серо-голубые глаза, похожие на мои и наверняка столь же ярко-голубые в гневе, но в данный момент он не злился. Волевой подбородок, небольшая родинка в левом уголке рта. Пластырь на большом пальце левой руки, столь же пустой, как и правая. Узкие спортивные штаны и свободная футболка… впрочем, я знал, что даже под такой одеждой можно спрятать множество неприятных предметов, например: превращающийся в нунчаку пояс, «биффакс» под мышкой, гарроту в воротнике, не говоря уже о замаскированных под часы, пряжку или перстень гранатах. Видимо, догадавшись, о чем я думаю, он поднял обе руки и повернулся вокруг своей оси, а потом подошел к креслу и движением брови показал на него, молча спрашивая разрешения. Я кивнул. Долгое время в комнате не раздавалось ни звука. А в моей голове все более явственно вертелась мысль о том, что этого типа я откуда-то знаю.

— Капельку чего-нибудь для оживления беседы? — Я встал и направился к бару, взяв с подлокотника кресла свой стакан. Гость отрицательно покачал головой. — Жаль, что жена уже спит — ее очень бы обрадовал гость, который не хочет со мной выпить. Курите?

— Если угостите. Полицейские отобрали у меня сигареты, — впервые с момента нашего «знакомства» послышался его голос. До сих пор я знал только одного человека, в неприметном теле которого скрывался столь сочный бас. Он говорил тихо, но мне показалось, что несколько рюмок в баре радостно подпрыгнули. — Я избегал магазинов…

— Пожалуйста… — Я показал на пачку «голден гейта» и налил себе на донышко — Пима была бы удивлена, действительно несколько капель, просто, чтобы занять чем-то руку. Гость закурил и сразу же несколько раз глубоко затянулся, почти полностью скрывшись за облаком дыма. Кондиционер загудел сильнее, принимаясь за работу. Я машинально проверил заданную температуру. — Я не хотел бы вас торопить…

— Я пришел, чтобы сообщить вам кое о чем удивительном. — Он смущенно улыбнулся и почесал правой рукой возле уха. — В самом деле удивительном.

— Ничего, сегодня вы не первый, я уже привык.

— Не стоит обращаться ко мне на «вы», — заявил он. — Оуэн, я твой брат.

Когда он сказал «брат», «р» прозвучало столь раскатисто, что стакан подпрыгнул у меня в руке и, выплеснув содержимое на ногу, глухо ударился о ковер. Я наклонился за ним, едва не став жертвой инсульта. Один неудачливый игрок в бридж, выиграв впервые в жизни раунд, нагнулся, чтобы поправить шнурок, и умер. Мне, однако, удалось остаться в живых.

— Катись отсюда… Это подходящие слова для часа ночи? — спросил я.

— Вполне, — согласился он и встал. — Я позвоню послезавтра, ладно?

— Нет.

— И все-таки я попробую. — Он направился к двери. Я ждал каких-либо прощальных слов, которыми он попытался бы убедить меня в том, что знает, что говорит, но он взялся за дверную ручку. — До свидания.

И ушел.

Любопытство стукнуло меня кулаком по груди, бесцеремонно вопя: «Что ты делаешь, дурак!», схватило за рубашку на плече и, вырвав из кресла, толкнуло к двери. Я вздохнул и поддался. «Брат» как раз перепрыгивал через калитку — в нашем доме только Феба могла так выйти из сада.

— Может, выкурим еще по одной, прежде чем идти спать? — сказал я ему в спину.

Он обернулся и перепрыгнул обратно. «Фил будет в восторге от такого дядюшки», — подумал я. Дуг с Ником пойдут в отставку.

— Меня зовут Будда Гамильтон. — Он подошел ко мне, но не протянул руку. Я сделал это первым; он ответил решительным и крепким рукопожатием. — Спасибо, — — сказал он, когда я показал ему на все еще открытую дверь и пропустил его вперед.

В гостиной я снова усадил гостя в кресло и выжидающе посмотрел на него. Совершенно машинально я пытался найти какие-либо йитсовские черты в его внешности, но ничего такого увидеть не удавалось, он не был похож ни на отца, ни на мать, ни на мою сестру-близнеца Ивонну. Я успел тщательно рассмотреть его, когда он наконец сказал:

— Я сбежал из дома, когда вам с Ивонной не было еще и двух лет. А папа отправился путешествовать по свету, когда вам было по четыре с половиной. Насколько я знаю маму, она ничего вам обо мне не говорила, поскольку я слишком напоминал ей папашу — плохого отца и просто ужасного мужа.

— Пока что все сходится, — согласился я.

— Странно, если бы не сходилось, верно? — Я кивнул. — Какое-то время, — продолжал он, — я провел в приюте, потом окончательно ушел из-под опеки взрослых; я был высокого роста, и у меня начала расти щетина, так что мне нетрудно было делать вид, что я старше, чем на самом деле. Обмануть комп никогда не было сложно, я поменял себе биографию… вот, собственно, почти все.