Евгений Дембский - Флэшбэк

О том, насколько порой несносен бывает телефон, я мог бы рассказывать часами. Стоит мне поудобнее развалиться в кресле в окружении сигарет, термоса с кофе, зажигалки, пепельницы и покрытого инеем стакана с кубиком льда, плавающим в виски, включить комп и начать размышлять над первым словом — раздается звонок. И почти никогда мне не удается укротить собственное любопытство — я встаю и начинаю идиотскую беседу ни о чем с кем-нибудь мало для меня интересным. На этот раз я вытерпел чуть дольше и, лишь когда завершилась запись на диск, подошел и послушал, что хочет мне сказать мой агент.

— Оуэн, я знаю, что ты дома. У тебя сто минут до встречи с Ричмондом Марком Гайлордом. Если считаешь себя выше этого — скажу, что если он пожелает, то издаст твои повести любым тиражом, далее в несколько миллионов. Даже в пятнадцать или пятьдесят. Так что придержи свой язык и собирайся. Здание АКМЕ находится на площади Армстронга.

Сто минут. У Джейкоба есть отвратительная привычка сообщать время в минутах, вынуждая собеседника морщить лоб, закусывать губу и погружаться в подсчеты. Через сто минут будет два часа. Почему только среди миллиардов людей всегда находится десятка полтора миллионов тех, кому отчего-то не по вкусу традиционная система исчисления времени… Вернувшись в кресло, я выключил комп и попытался ускорить процесс таяния льда, согревая стакан в ладонях, потом мне стало жаль несчастный кубик, и я быстро допил виски. Девяносто семь минут времени… Не пойду. Джейкоб меня убьет. Помчусь с извинениями к Гайлорду, он станет осыпать меня оскорблениями, а я буду каяться и просить прощения. Или еще хуже — он скажет, что я просто трус.

Быстрее всего я трезвею в ванне. Проведя в ней сорок минут, я поехал в АКМЕ, к Ричарду Марку Гайлорду, владельцу крупнейшей издательской корпорации, крупнейшей сети Экс пресс-Лото и прочего, тоже крупнейшего. Охранник у входа направился в мою сторону со скоростью, недостижимой для многих профессиональных футбольных нападающих.

— Оуэн Йитс, — сказал я. — Я…

Он остановился, и лицо его приобрело выражение, недостижимое для многих мастеров сцены.

— Мистер Гайлорд примет вас через семь минут, — прервал он меня, но сделал это весьма изящным образом, недостижимым для многих авторов пособий по умению вести себя в обществе.

Я кивнул и направился к входу; охранник следовал за мной совершенно бесшумно, несмотря на обувь на кожаной подошве. В холле он слегка обогнал меня и показал на кресло под балдахином из полиандровых листьев. Я закурил — мраморная пепельница тут же подкатилась ко мне и остановилась возле руки с сигаретой — и огляделся, вслушиваясь в тихий шелест долларов, доносившийся с каждого квадратного сантиметра пространства, от каждого предмета, каждой улыбки персонала. Даже если до этого я и сомневался бы в возможности издать свои повести одновременно на десятке языков и миллионным тиражом, вид подобной навязчивой роскоши разрушил бы все мои сомнения, точно так же, как он ежедневно разбивал сердца и души упрямых бизнесменов, готовых стоять на своем, но лишь до того момента, как они оказывались в этом холле, после нескольких минут пребывания в котором на подгибающихся ногах входили в кабинет Гайлорда, заранее соглашаясь на любые его условия.

Из коридора появилась небольшая группа пожилых японцев, сопровождаемая брюнеткой с восхитительными формами. Японцы шли за ней, вытаращив глаза, а их супруги оглядывались по сторонам в поисках огнемета или хотя бы священника, который отправил бы девицу-гида в самое подходящее для нее место, то есть в ад. Поскольку ничего похожего в ближайших окрестностях не нашлось, девушка спокойно остановилась возле автомата Экспресс-Лото.

— А здесь вы видите один из тридцативосьмимиллионной армии автоматов для самой популярной в Штатах игры — Экспресс-Лото, — обратилась она к пожиравшим ее взглядами японцам. — Правила игры очень просты: нужно выбрать любые семь номеров из шестидесяти и оплатить ставку наличными или чеком. Розыгрыш выигрышной комбинации происходит каждую минуту, так что играющий почти сразу же узнает, стал ли он миллионером или нее потерял свои десять центов. Здесь, — показала она изящным пальчиком, — находится экран, на котором отображаются текущие ставки, так что можно сыграть или подождать более крупного пула. Можно также… — она улыбнулась, и мое сердце на мгновение забастовало, да что там сердце — я мог бы поклясться, что у пепельницы подогнулась ее мраморная ножка, — играть по системе, с большим количеством выбранных номеров. — Девушка посмотрела на готовых вот-вот взорваться японских матрон. — Не хотите попробовать? — предложила она ближайшей. — Естественно, за счет фирмы.