Валерий Прохватилов - Снайпер должен стрелять

— Я тут буду, пока ты прыгать не начнешь. И без всякого, заметь, подкидного мостика!

Андрей молча улыбнулся и закрыл глаза.

Вацлав отправился в контору Хантера без звонка, посчитав, что так будет лучше. Мона, как всегда, сидела за компьютером, Хантер прохаживался по приемной, что-то ей диктуя. На Вацлава оба глянули с удивлением.

— Добрый день, Мона. Приветствую вас, Дью.

Поздоровавшись, они смотрели на него выжидательно, не понимая, с чем может быть связан его визит, да еще без звонка. Вацлав, казалось, ожидал другого приема, поэтому чувствовал себя не очень уютно.

— Я со всякими новостями, — попробовал он улыбнуться. — Можно пройти?

— Входите, Вацлав. — Хантер пригласил его в свой кабинет. Стол, стул, на котором обычно восседал хозяин офиса, справа от него дверь в следующую комнату, еще правее во всю стену стеллаж, утыканный ящичками и дверцами, слева окно с раздвинутыми гардинами. Оглядевшись, не дожидаясь дальнейших приглашений, Крыл сел в кресло спиной к окну. Мона встала в дверях, привалясь плечом к косяку.

— Новостей много, — продолжал улыбаться Вацлав, — не знаю, с чего начать.

— Вацлав, а где Андрей? — Мона задала тот самый вопрос, который Крылу хотелось бы услышать поближе к концу разговора.

— С Андреем все в порядке, — поспешил ответить он.

— Он вернулся в Бостон? — продолжала задавать вопросы Мона.

— Вернулся.

— Почему не звонит, не заходит?

Вацлав замялся.

— Подожди, Мона, — остановил ее Хантер, видя, что с языка ее готов сорваться следующий вопрос. — Хватит вилять, Вацлав. Что с Андреем?

— Он в госпитале. Маленькая царапина. Я к вам прямо оттуда. Он всем передает привет.

— В каком госпитале? — внешне спокойно спросила Мона.

Вацлав назвал.

— Дью! — Мона пристально глянула на него. — Ты же видишь… — Она не закончила фразы. — Подождите минуту.

Мона перелистала телефонную книгу. Нашла нужный номер. Вацлав понуро смотрел в пол.

— Будьте любезны, состояние здоровья Андрея Городецкого.

Ей, видимо, ответили сразу. Она молча слушала. Потом медленно положила трубку. Вид у нее был растерянный.

— Состояние средней тяжести, — механически стала говорить она, повторяя интонацию голоса, услышанного по телефону, — температура тридцать восемь и две, впуска сегодня не будет, — она помолчала и еще раз повторила: — Средней тяжести. Что все это значит, Вацлав?

По щекам ее вдруг потекли слезы. Хантер вскочил, взял ее за плечи, усадил в кресло.

— Мона, средняя тяжесть — это уже ничего страшного. Тридцать восемь и две не температура, а ерунда, грипп, кашель, — неумело утешал он ее и, зная Андрея, думал о том, что история скорее всего скверная.

Мона смахнула слезу, глаза ее пылали гневом.

— Если вы не выложите все как есть, я сейчас отправлюсь туда и переверну все вверх дном. Вам ясно?

— Ясно, — уныло проговорил Вацлав и рассказал историю слежки за Троттом и захвата банды. Чем дольше он говорил, тем больше превращался Андрей в этакого ковбоя с Дикого Запада, бесстрашного и ни в чем не знающего удержу, а дырочка тридцать восьмого калибра — пустяк, на который герой долго не обращал внимания, успев свалить еще четверых.

— Выходит, он пошел на захват банды один? А вы? Вы сидели в кустах и ждали, когда он подаст вам сигнал — приходите, господа, на готовенькое?

— Вы все правильно поняли, Мона, — совершенно серьезно сказал Вацлав.

— Дью, ведь он опять врет? — обратилась Мона к Хантеру, но он уже понял игру Крыла, петлявшего между правдой и вымыслом.

— Думаю, что нет, — сказал он. — Ведь это как раз в духе Городецкого. Ты же видела, как я возмущался, когда он намеревался лезть в петлю и категорически отказывался брать меня с собой.

— И должен к этому добавить, — поспешил поддержать его Крыл, — Маккью — не подумайте только, что это шутка — смотрит ему в рот и ни одного шага не делает без его разрешения.

— И сколько же он дней в госпитале? — неожиданно спросила Мона.

— Четвертый, — потеряв бдительность, выпалил Крыл и по реакции Хантера понял, что спорол глупость.

— Ты все понял, Дью? Они такие добросердечные, что не хотели нас волновать. Я ухожу. И буду сидеть в госпитале столько, сколько посчитаю нужным. Если тебе это не понравится, можешь меня уволить! — И она хлопнула дверью так, что на окнах качнулись шторы.

«До чего хороша!» — это так явно отразилось на физиономии Вацлава, что Хантер усмехнулся. Вацлав уловил это и смутился.

— Она действительно пошла в госпиталь? — спросил он.