Дарья Зарубина - Носферату

— На случай, если у вас здесь компьютера нет или в дороге решите посмотреть, Марь все в бумажном виде велела, — равнодушно проговорил мальчик, не глядя на меня.

— Шатов, Носферату Александрович, — представился я, терпеливо снося оскорбительное поведение сопляка.

— Юлий, в вашем распоряжении с этого момента. А если бы вы не были так щепетильны и повременили со знакомством, то могли бы продлить наше сотрудничество сколь угодно долго, до тех самых пор, пока я не знал вашего имени, а вы моего. Ну а теперь отсчет пошел, — досадливо закончил он.

— А ты, похоже, не торопишься возвращаться на завод. Работать не любишь.

— Скуки не переношу. Если вам развлечения нужны, то я откланяюсь, а Шеф другого пришлет, а если работать, тогда пора начинать.

Юл сел к столу, подвинул к себе мою чашку кофе и выпил ее одним глотком.

— Все, завтрак окончен. Поехали на вокзал.

Нет, этот парень однозначно начинал мне нравиться, хотя бы потому, что неимоверно меня раздражал, а всем известно: то, что не делается в хорошем настроении, прекрасно удается назло.

— Зачем на вокзал? — спросил я, как можно медленнее раскуривая сигарету.

— Шеф назвала мне ваше имя и передала имеющуюся информацию. Я позволил себе несколько предположений. Во-первых, если на женщине была земная одежда, она, возможно, совершала перелеты на Землю, а в компьютерах космопорта хранятся записи обо всех прибывших на материк и покинувших Чигги за последние пять лет.

— А почему бы нам просто не позвонить в космопорт? — искренне обрадовался я, мысленно благодаря администрацию чиггийского космопорта за такую предусмотрительность.

— Потому что к материалам космопорта доступ имеет только дирекция и полиция, — охладил мой пыл хамоватый помощник, но, заметив мою разочарованную физиономию, добавил: — Однако начальник вокзала — мой дядя, а у него этот доступ как раз имеется. Распечатать нам не позволят, а вот посмотреть секретные файлы — вполне. Моя машина у входа, а по дороге вы можете поискать вашу прекрасную незнакомку среди распечаток.

— Договорились, — сказал я, вставая, и отправился переодеться. Похоже, если привыкнуть к полному отсутствию воспитания у сотрудника Марь, парнишка действительно может оказаться очень полезен, особенно если у него будут вовремя находиться родственники в разнообразных чиггийских службах.

Машина Юла представляла собой один из многочисленных результатов семидесятилетней дружбы Грианы и Земли — бежевый «Фольксваген» местной сборки с кожаным салоном и ароматизатором в форме кораблика, болтающимся на лобовом стекле. Немецкие и японские машины, американские джинсы, вьетнамские тапочки и русская классическая литература наводнили Гриану настолько, что любой из жителей Земли мог чувствовать себя здесь совсем как дома. Юл уселся за руль. Я устроился рядом и принялся вполглаза просматривать распечатки. Бищин-блондинок в славном двухмиллионном городе Чигги оказалось всего двести шестьдесят одна, и только шестьдесят восемь из них не имели земной крови. Похоже, сходство грианцев и земных мужчин заметно разнообразило сексуальный рацион и тех и других.

Юл выехал на трассу до Чигги и включил автопилот. Я безрадостно пролистал распечатки и решил занять время иначе — потешить журналистское любопытство.

— А ты местный или с Земли? — спросил я мальчишку, молчаливо уставившегося на полотно дороги перед капотом нашего автомобиля.

— А какая разница? — бросил он, хмыкнув.

— Да, в сущности, никакой, просто хотелось бы надеяться, что ты знаешь эту планету, страну и город как свои пять пальцев, поскольку я здесь только гость. И гость нечастый.

— Я достаточно хорошо ориентируюсь в пределах известной вселенной, так что ваше дело мы разрешим в мгновение ока, — невозмутимо заверил юнец, и сразу стало ясно, что он не шутит.

— Слушай, парень, а твоя мама не подкладывала тебе в детстве вместо подушки межпланетный справочник?

— В каком смысле? — серьезно спросил он, и моя шутка повисла в невесомости, рассеянно болтая ручками. Остальные четверть часа Юл сосредоточенно следил за дорогой, выверяя настройки автопилота, а я перебирал очаровательных грианских блондиночек, среди которых мне предстояло опознать обладательницу сиреневого платья и донельзя холодного тела, покоившегося сейчас в чиггийском морге.

Роза Реус, Майана Бис, Эффели Рева и тому подобные. Как говорят американцы, бла-бла-бла. И как грианцы отличают бищин от женщин?