Сергей Якимов - САГА О ТОРАНЕ

Он подошел к ней вплотную и с благоговением дотронулся до белоснежной поверхности, которая наощупь оказалась гладкой, словно стекло. К тому же не было видно никаких швов, будто была она высечена их гигантского камня. Торан обошел вокруг Башни, насчитав семьдесят шагов и не увидев ничего похожего на вход. Остановился в раздумьи и через минуту поймал себя на том, что тупо смотрит на гладкую белую поверхность.

– Спать! – произнес Торан, укладываясь на мягкую траву. – Спать!..

Едва коснувшись головой земли, он погрузился в глубокий сон.

…Второй день над Долиной висели низкие серые тучи, низвергавшие потоки воды, которые, спускаясь с гор, скапливались в ней. Выходя из хижин, люди оказывались по щиколотку в воде, дождб тут же насквозь пропитывал их одежду. Вода капала сквозь щели в крышах, подмывала опоры хижин.

Возле большого костра, в украшенном резьбой деревянном кресле, сидел худой старец, облаченный в белую тогу. Седые волосы были перехвачены белой лентой, густые поседевшие брови нависали над закрытыми глазами, на морщинистом лице виднелось множество мелких и глубоких шрамов, на левой руке вождя не хватало двух пальцев. Когда в хижину ввалился промокший до нитки Эвес, левый глаз Авареса открылся и вопросительно посмотрел на вошедшего.

– Смыло две хижины, – вытирая мокрое лицо, произнес охотник, – к счастью, никто не пострадал…

– Видны ли просветы на небе? – спросил Аварес хриплым, но отнюдь не старческим голосом.

Эвес понуро покачал головой.

В этот момент в хижину, разметав мокрые тяжелые шкуры, что закрывали дверь, ворвался порыв ветра, заставив гневно загудеть языки пламени.

– Что-то я не увидел дождя… – заметил вождь, и Эвес направился к двери.

Невиданной силы порыв ветра сорвал шкуры, зло швырнул их в подошедшего охотника, сбив его с ног. Ветер загулял по хижине, задувая пламя костра и развевая седые волосы вождя.

Выпутавшись из шкур, Эвес поднялся и с трудом добрался до двери. Картина, представшая его взору, повергла охотника в ужас.

Ветер пригибал к земле толстые стволы деревьев, срывал с них ветви и листья. Несколько деревьев он просто вырвал с корнем и с огромной скоростью гнал по земле. Эвес с ужасом наблюдал, как два ствола один за другим врезались в хижиу, до основания разрушив е, а ураган, подхватив оставшиеся доски, разбросал их на многие метры вокруг.

Хижины не выдерживали неистового напора ветра, с них слетали крыши, стены рушились, погребая под собой людей.

Но и людям, оказавшимся вне стен, тоже не было спасения.

Дико завывая, ураган валил их с ног и катил по земле, как пустые бочки.

Хижина вождя еще держалась лишь потому, что была построена в естественной нише в скале.

– Что там? – спросил аварес, слыша дикий вой ветра и треск ломающегося дерева.

Эвес развернулся, ужас был написан на его лице. Хотел что-то сказать, но в этот момент земля вздрогнула, сбив его с ног. Стены хижины треснули, с потолка посыпались доски. Эвес хотел подняться, но вновь упал, сбитый еще более мощными толчками, которые теперь следовали один за другим.

Кресло вождя опракинулось, выбросив его на дергающуюся землю. Аварес понял, что это конец.

Гул, шедший откуда-то из-под земли, заглушил неистовый вой ветра. Долина судорожно вздрагивала, выстоявшие хижины рушились, с гор сыпались камни.

После очередного, самого мощного толчка, по Долине пробежала сеть трещин, из которых повалил горячий удушливый пар. А через минуту земля вздыбилась и лопнула, к небесам взметнулись потоки огненой лавы…

Стихия бесновалась во всем мире.

Молнии рассекали небо от края до края, гром сотрясал воздух, потоки воды обрушивались на землю, спокойные реки превратились в бурные потоки грязной воды, ураган с корнем вырывал деревья, а разбушевавшийся океан набрасывался на берег двадцатиметровыми волнами…

Лишь на небольшом пространстве вокруг Белой Башни царило спокойствие.

Проснувшийся Торан уселся на траве и с довольной улыбкой потянулся. Попытался сообразить, сколько же времени они проспали, и пришел к выводу, что не меньше двух дней.

– А где же вход? – спросил Бадо, когда они уже впятером обошли Башню.

– Или его нет, или он надежно спрятан, – сказал Туло, крепкий юноша с не по годам серьезным лицом.

Пребывавший в прекрасном расположении духа Торан почесал затылок и ради шутки крикнул:

– Башня, отворись!

Большой прямоугольник на белой поверхности растаял, превратившись в высокую дверь. Торан так и застыл с открытым ртом и прижатой к затылку рукой.